Неточные совпадения
Утром я бросился в небольшой флигель, служивший баней, туда снесли Толочанова; тело лежало на столе в
том виде, как он
умер:
во фраке, без галстука, с раскрытой грудью; черты его были страшно искажены и уже почернели. Это было первое мертвое тело, которое я видел; близкий к обмороку, я вышел вон. И игрушки, и картинки, подаренные мне на Новый год, не тешили меня; почернелый Толочанов носился перед глазами, и я слышал его «жжет — огонь!».
Не вынес больше отец, с него было довольно, он
умер. Остались дети одни с матерью, кой-как перебиваясь с дня на день. Чем больше было нужд,
тем больше работали сыновья; трое блестящим образом окончили курс в университете и вышли кандидатами. Старшие уехали в Петербург, оба отличные математики, они, сверх службы (один
во флоте, другой в инженерах), давали уроки и, отказывая себе
во всем, посылали в семью вырученные деньги.
Княгиня удивлялась потом, как сильно действует на князя Федора Сергеевича крошечная рюмка водки, которую он пил официально перед обедом, и оставляла его покойно играть целое утро с дроздами, соловьями и канарейками, кричавшими наперерыв
во все птичье горло; он обучал одних органчиком, других собственным свистом; он сам ездил ранехонько в Охотный ряд менять птиц, продавать, прикупать; он был артистически доволен, когда случалось (да и
то по его мнению), что он надул купца… и так продолжал свою полезную жизнь до
тех пор, пока раз поутру, посвиставши своим канарейкам, он упал навзничь и через два часа
умер.
Там жил старик Кашенцов, разбитый параличом, в опале с 1813 года, и мечтал увидеть своего барина с кавалериями и регалиями; там жил и
умер потом, в холеру 1831, почтенный седой староста с брюшком, Василий Яковлев, которого я помню
во все свои возрасты и
во все цвета его бороды, сперва темно-русой, потом совершенно седой; там был молочный брат мой Никифор, гордившийся
тем, что для меня отняли молоко его матери, умершей впоследствии в доме умалишенных…
Неточные совпадения
Сначала он из одного чувства сострадания занялся
тою новорожденною слабенькою девочкой, которая не была его дочь и которая была заброшена
во время болезни матери и, наверно,
умерла бы, если б он о ней не позаботился, — и сам не заметил, как он полюбил ее.
Он не верил в смерть вообще и в особенности в ее смерть, несмотря на
то, что Лидия Ивановна сказала ему и отец подтвердил это, и потому и после
того, как ему сказали, что она
умерла, он
во время гулянья отыскивал ее.
Ошибка, сделанная Алексеем Александровичем в
том, что он, готовясь на свидание с женой, не обдумал
той случайности, что раскаяние ее будет искренно и он простит, а она не
умрет, — эта ошибка через два месяца после его возвращения из Москвы представилась ему
во всей своей силе.
— Всего только
во втором, если судить по-настоящему! Да хоть бы и в четвертом, хоть бы в пятнадцатом, все это вздор! И если я когда сожалел, что у меня отец и мать
умерли,
то уж, конечно, теперь. Я несколько раз мечтал даже о
том, что, если б они еще были живы, как бы я их огрел протестом! Нарочно подвел бы так… Это что, какой-нибудь там «отрезанный ломоть», тьфу! Я бы им показал! Я бы их удивил! Право, жаль, что нет никого!
Катерина. Нет, я знаю, что
умру. Ох, девушка, что —
то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то
во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.