Но, несмотря на это, опальный университет рос влиянием, в него как в общий резервуар вливались
юные силы России со всех сторон, из всех слоев; в его залах они очищались от предрассудков, захваченных у домашнего очага, приходили к одному уровню, братались между собой и снова разливались во все стороны России, во все слои ее.
Правда, это существо столь долго стояло пред ним как идеал бесспорный, что все
юные силы его и все стремление их и не могли уже не направиться к этому идеалу исключительно, а минутами так даже и до забвения «всех и вся».
Мы в жизнь вошли с прекрасным упованьем, // Мы в жизнь вошли с неробкою душой, // С желаньем истины, добра желаньем, // Любовью, с поэтической мечтой; // И с жизнью рано мы в борьбу вступили, // И
юных сил мы в битве не щадили. // Но мы вокруг не встретили участья, // И лучшие надежды и мечты, // Как листья средь осеннего ненастья, // Попадали, и сухи и желты…
Сожаление о бесплодно проведенном времени, угрызения совести за растрату
юных сил поселили в нем отвращение к самому себе, и хандра — неизбежное последствие недовольства самим собою — овладела им.
Неточные совпадения
— Смотрю я на вас, мои
юные собеседники, — говорил между тем Василий Иванович, покачивая головой и опираясь скрещенными руками на какую-то хитро перекрученную палку собственного изделия, с фигурой турка вместо набалдашника, — смотрю и не могу не любоваться. Сколько в вас
силы, молодости, самой цветущей, способностей, талантов! Просто… Кастор и Поллукс! [Кастор и Поллукс (они же Диоскуры) — мифологические герои-близнецы, сыновья Зевса и Леды. Здесь — в смысле: неразлучные друзья.]
— Что делали, с кем виделись это время? не проговорились ли опять чего-нибудь о «грядущей
силе», да о «заре будущего», о «
юных надеждах»? Я так и жду каждый день; иногда от страха и тоски не знаю куда деться!
— Помни,
юный, неустанно, — так прямо и безо всякого предисловия начал отец Паисий, — что мирская наука, соединившись в великую
силу, разобрала, в последний век особенно, все, что завещано в книгах святых нам небесного, и после жестокого анализа у ученых мира сего не осталось изо всей прежней святыни решительно ничего.
Павел видел улыбку на губах матери, внимание на лице, любовь в ее глазах; ему казалось, что он заставил ее понять свою правду, и
юная гордость
силою слова возвышала его веру в себя. Охваченный возбуждением, он говорил, то усмехаясь, то хмуря брови, порою в его словах звучала ненависть, и когда мать слышала ее звенящие, жесткие слова, она, пугаясь, качала головой и тихо спрашивала сына:
В тесной комнате рождалось чувство духовного родства рабочих всей земли. Это чувство сливало всех в одну душу, волнуя и мать: хотя было оно непонятно ей, но выпрямляло ее своей
силой, радостной и
юной, охмеляющей и полной надежд.