Неточные совпадения
Так, как у классиков трагедия была не трагедия, если в ней не было
греческих или римских
героев, так, как классики беспрестанно воспевали дрянное фалернское вино, употребляя прекрасное бургонское, — так поэзия романтизма поставила необходимым условием рыцарскую одежду, и нет у них поэмы, где не льется кровь, где нет наивных пажей и мечтательных графинь, где нет черепов и трупов, восторженности и бреда.
Золотые волосы падали крупными цельными локонами вокруг его высокого, чистого лба, густая, четырехугольной формы, рыжая, небольшая борода лежала правильными волнами, точно нагофрированная, и вся его массивная и изящная голова, с обнаженной шеей благородного рисунка, была похожа на голову одного из трех
греческих героев или мудрецов, великолепные бюсты которых Ромашов видел где-то на гравюрах.
— О, наса балаклавской баталион, великая баталион, она никому не спигался, — восторженно говорил Диодор и при этом рассказал, что будто бы этот славный баталион
греческих героев когда-то однажды на смотру одному очень, очень великому лицу показал, что такое значит греки.
Правда, и ответы гуслиста не обещали уступчивой искренности: но, по крайней мере, дипломатка старалась голосом сирены привлечь в свою область этого нового Язона [Язон —
греческий герой, возглавивший поход аргонавтов (по имени корабля «Арго») за золотым руном (миф.).], хранящего золотое руно, то есть тайну похищения Паткуля.
Паткуль, по сделанному ему описанию, тотчас узнал племянника Фрицева, вздохнул свободнее и ухватился за Ариаднину нить [Ариаднина нить — клубок ниток, который дала
греческому герою Тесею Ариадна, дочь царя Миноса, для того, чтобы он мог выбраться из лабиринта (греч. миф.).], ему так кстати предлагаемую.
Неточные совпадения
А между тем
герою нашему готовилась пренеприятнейшая неожиданность: в то время, когда блондинка зевала, а он рассказывал ей кое-какие в разные времена случившиеся историйки, и даже коснулся было
греческого философа Диогена, показался из последней комнаты Ноздрев.
Все-таки мы воздадим честь севастопольским
героям; они только своей нечеловеческой храбростью спасли наше отечество: там, начиная с матроса Кошки до Корнилова [Корнилов Владимир Алексеевич (1806—1854) — вице-адмирал русского Черноморского флота, один из организаторов Севастопольской обороны; 5 октября 1854 года был смертельно ранен при отражении штурма Малахова кургана.], все были Леониды при Фермопилах [Леониды при Фермопилах — Леонид — спартанский царь; в 480 году до н. э. защищал узкий проход Фермопилы с тремястами спартанцев, прикрывая от натиска персов отход
греческих войск, пока все триста человек не пали смертью храбрых.], — ура великим севастопольцам!
Во граде Святого Петра воскресали для них священные тени
Героев и мудрецов
Греческих; во граде Святого Петра юные сердца их бились при имени Термопил и Маратона; во граде Святого Петра они беседовали с Платоном и Ксенофонтом; воображая древнюю славу Греции, стремились душою к святым местам ее; воображая настоящее унижение страны их, радовались пребыванию своему в стране великих дел и
Героев.
Первая светская книга, которую маленький
герой наш, читая и читая, наизусть вытвердил, была Езоповы «Басни»: отчего во всю жизнь свою имел он редкое уважение к бессловесным тварям, помня их умные рассуждения в книге
греческого мудреца, и часто, видя глупости людей, жалел, что они не имеют благоразумия скотов Езоповых.
Красивый коленкоровый ярко-голубой переплет с золототисненным заглавием и на корешке мои инициалы: В. С, Очерки древнегреческой мифологии,
греческой и римской истории, Я хорошо эту книжку знал, был великолепно ориентирован во всех
греческих богах,
греческих и римских
героях.