Неточные совпадения
«Он злодей мне, а не
муж, я ему не дура досталась молчать, когда он несет всякий вздор!» И тут она начинала бранить не только его, но и барыню свою, которая, истинно в материнских
попечениях своих о подданных, сама приняла
на себя труд избрать ей
мужа; выбор пал
на сапожника не случайно, а потому, что он крепко хмелем зашибал, так барыня думала, что он остепенится, женившись, — конечно, не ее вина, что она ошиблась, errare humanum est! [человеку свойственно ошибаться! (лат.)]
Неточные совпадения
Муж Ирины быстро подвигается
на том пути, который у французов называется путем почестей. Тучный генерал обскакивает его; снисходительный остается сзади. И в том же городе, где проживает Ирина, проживает и наш приятель, Созонт Потугин: он редко с ней видится, и нет для нее особенной надобности поддерживать с ним связь… Та девочка, которую поручили его
попечениям, недавно умерла.
Палтусов смотрел ему вслед. Умер Лещов. Марья Орестовна собралась жить враздел с
мужем.
На чьем же
попечении останется этот задерганный обыватель? Надо его прибрать к рукам, пока не явятся новые руководители. Нетов раскланялся с Краснопёрым и с камер-юнкером мимоходом, не стал с ними заговаривать, потом взял в сторону, раскланялся и с кучкой, где выглядывало рябое лицо его врага и «обличителя», кажется, улыбнулся им. Подал руку всем троим, что-то сказал и, сделав жест правой рукой, перезнакомил их с зятем.
Ксению Яковлевну, оставшуюся
на ее
попечении после смерти малолетним ребенком, Антиповна любила чисто материнской любовью. Ей не привел Господь направить нежность материнского сердца
на собственных детей. Двое было их, мальчик и девочка, да обоих Бог прибрал в младенчестве, а там и
муж был убит в стычке с кочевниками. Одна-одинешенька оставалась Антиповна и все свое любящее сердце отдала своей питомице. Ксения Яковлевна
на ее глазах росла, выросла, но для нее оставалась той же Ксюшенькой.
Да, навсегда, несмотря
на все пособия искуснейших врачей столицы, куда несчастный
муж отвез ее, несмотря
на все
попечения и заботы, которым усердно посвятил себя.
— Да так, видишь, чай, меня; ведь ни рукой, ни ногой уже пошевельнуть не могу… Дай только Бог силу завещание написать, умру тогда спокойно… Благодарение Создателю, память у меня не отнял… Нынче даже голова свежее, чем последние дни… Он это, Владыко, послал мне просветление для сирот… Подписать бы бумагу-то, тогда и умереть могу спокойно… Тебе их оставляю,
на твое
попечение… За них тебя Господь вознаградит и
мужу твоему здоровье пошлет… Глебушка их тоже не оставит… Знаю и его — ангельская у него душа.