Неточные совпадения
Помощник и ставленник его Лев Степанович премудро и вовремя умел отделить свою судьбу от судьбы патрона, премудро успел жениться на племяннице
другого временщика, которую тот не знал куда девать, и, наконец, что премудрее всего вместе, Лев Степанович, получив аннинскую кавалерию, вышел в отставку и отправился в Москву для устройства имения,
уважаемый всеми как честный, добрый, солидный и деловой человек.
Приезжай в NN советник из RR, он в неделю был бы деятельный и уважаемый член и собрат; приезжай
уважаемый друг наш, Павел Иванович Чичиков, и полицеймейстер сделал бы для него попойку и другие пошли бы плясать около него и стали бы его называть «мамочкой», — так, очевидно, поняли бы они родство свое с Павлом Ивановичем.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход, Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим
уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия — в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Неточные совпадения
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, — сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и
другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями с мужчинами. Внизу подле беседки стоял
уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил с ним.
Мать протолкалась вперед и смотрела на сына снизу вверх, полна гордости: Павел стоял среди старых,
уважаемых рабочих, все его слушали и соглашались с ним. Ей нравилось, что он не злится, не ругается, как
другие.
В сущности получалось две неравных «половины»: с одной стороны — газетная аристократия, как модные фельетонисты, передовики и «наши
уважаемые сотрудники», а с
другой — безыменная газетная челядь, ютившаяся на последних страницах, в отделе мелких известий, заметок, слухов и сообщений.
— Вас,
уважаемый Гордей Евстратыч, вероятно, удивило мое приглашение… Да?.. Очень понятно. Конечно, вы под рукой собрали кое-какие справки обо мне… Опять-таки понятно, потому что идти толковать о деле к совершенно незнакомому человеку очень сомнительно, хоть до кого доведись. Я вам скажу, что вам
другие сказали обо мне… Но это все равно: я хотя и везде здесь бываю, но меня никто не знает. Хорошо.
— Извольте, даю слово. Но, повторяю,
уважаемый, я попал в заколдованный круг. Теперь все, даже искреннее участие моих
друзей, клонится к одному — к моей погибели. Я погибаю и имею мужество сознавать это.