Неточные совпадения
Дело шло к вечеру. Алексей Абрамович стоял на балконе; он еще не мог прийти
в себя после двухчасового послеобеденного сна; глаза его лениво раскрывались, и он время от времени зевал. Вошел слуга с каким-то
докладом; но Алексей Абрамович не считал нужным его заметить, а слуга не смел потревожить барина. Так прошло минуты две-три, по окончании которых Алексей Абрамович спросил...
Алексис не был одарен способностью особенно быстро понимать
дела и обсуживать их. К тому же он был удивлен не менее, как
в медовый месяц после свадьбы, когда Глафира Львовна заклинала его могилой матери, прахом отца позволить ей взять дитя преступной любви. Сверх всего этого, Негров хотел смертельно спать; время для
доклада о перехваченной переписке было дурно выбрано: человек сонный может только сердиться на того, кто ему мешает спать, — нервы действуют слабо, все находится под влиянием устали.
Неточные совпадения
Вдруг получил он
в самом
деле // От управителя
доклад, // Что дядя при смерти
в постеле // И с ним проститься был бы рад. // Прочтя печальное посланье, // Евгений тотчас на свиданье // Стремглав по почте поскакал // И уж заранее зевал, // Приготовляясь, денег ради, // На вздохи, скуку и обман // (И тем я начал мой роман); // Но, прилетев
в деревню дяди, // Его нашел уж на столе, // Как дань, готовую земле.
Дня через два он вышел «на люди», — сидел
в зале клуба, где пела Дуняша, и слушал
доклад местного адвоката Декаполитова, председателя «Кружка поощрения кустарных ремесел».
На другой
день утром явился Гогин и предложил ему прочитать два-три
доклада о кровавом воскресенье
в пользу комитета.
Из канцелярии Сената Нехлюдов поехал
в комиссию прошений к имевшему
в ней влияние чиновнику барону Воробьеву, занимавшему великолепное помещение
в казенном доме. Швейцар и лакей объявили строго Нехлюдову, что видеть барона нельзя помимо приемных
дней, что он нынче у государя императора, а завтра опять
доклад. Нехлюдов передал письмо и поехал к сенатору Вольфу.
Вольф был недоволен
в особенности тем, что он как будто был уличен
в недобросовестном пристрастии, и, притворяясь равнодушным, раскрыл следующее к
докладу дело Масловой и погрузился
в него. Сенаторы между тем позвонили и потребовали себе чаю и разговорились о случае, занимавшем
в это время, вместе с дуэлью Каменского, всех петербуржцев.