Неточные совпадения
Мы должны из
мира карет мордоре-фонсе перейти
в мир, где заботятся о завтрашнем обеде, из Москвы переехать
в дальний губернский город, да и
в нем не останавливаться на единственной мощеной улице, по которой иногда можно ездить и на которой живет аристократия, а удалиться
в один из немощеных переулков, по которым почти никогда нельзя ни ходить, ни ездить, и там отыскать почерневший, перекосившийся домик о трех
окнах — домик уездного лекаря Круциферского, скромно стоящий между почерневшими и перекосившимися своими товарищами.
Особенно был густ этот запах в угрюмом кабинете, где два шкафа служили как бы
окнами в мир толстых книг, а настоящие окна смотрели на тесный двор, среди которого спряталась в деревьях причудливая церковка.
Неточные совпадения
Недвижим он лежал, и странен // Был томный
мир его чела. // Под грудь он был навылет ранен; // Дымясь, из раны кровь текла. // Тому назад одно мгновенье //
В сем сердце билось вдохновенье, // Вражда, надежда и любовь, // Играла жизнь, кипела кровь; // Теперь, как
в доме опустелом, // Всё
в нем и тихо и темно; // Замолкло навсегда оно. // Закрыты ставни,
окна мелом // Забелены. Хозяйки нет. // А где, Бог весть. Пропал и след.
— Да это же невозможно, господа! — вскричал он совершенно потерявшись, — я… я не входил… я положительно, я с точностью вам говорю, что дверь была заперта все время, пока я был
в саду и когда я убегал из сада. Я только под
окном стоял и
в окно его видел, и только, только… До последней минуты помню. Да хоть бы и не помнил, то все равно знаю, потому что знаки только и известны были что мне да Смердякову, да ему, покойнику, а он, без знаков, никому бы
в мире не отворил!
Но…
в сущности, этого не было, и не было потому, что та самая рука, которая открывала для меня этот призрачный
мир, — еще шире распахнула
окно родственной русской литературы,
в которое хлынули потоками простые, ясные образы и мысли.
Страшен был не он, с его хвостом, рогами и даже огнем изо рта. Страшно было ощущение какого-то другого
мира, с его вмешательством, непонятным, таинственным и грозным… Всякий раз, когда кто-нибудь умирал по соседству, особенно если умирал неожиданно, «наглою» смертью «без покаяния», — нам становилась страшна тьма ночи, а
в этой тьме — дыхание ночного ветра за
окном, стук ставни, шум деревьев
в саду, бессознательные вскрикивания старой няньки и даже простой жук, с смутным гудением ударяющийся
в стекла…
«Глаза, — сказал кто-то, — зеркало души». Быть может, вернее было бы сравнить их с
окнами, которыми вливаются
в душу впечатления яркого, сверкающего цветного
мира. Кто может сказать, какая часть нашего душевного склада зависит от ощущений света?