— Как хочешь, мой друг, — отвечала с обычной кротостью Бельтова, — одно страшно, Володя, надобно будет тебе
подходить к больным, а есть прилипчивые болезни.
Неточные совпадения
Он остановился перед ними и хотел их взять приступом, отчаянной храбростью мысли, — он не обратил внимания на то, что разрешения эти бывают плодом долгих, постоянных, неутомимых трудов: на такие труды у него не было способности, и он приметно охладел
к медицине, особенно
к медикам; он в них нашел опять своих канцелярских товарищей; ему хотелось, чтоб они посвящали всю жизнь разрешению вопросов, его занимавших; ему хотелось, чтоб они
к кровати
больного подходили как
к высшему священнодействию, — а им хотелось вечером играть в карты, а им хотелось практики, а им было недосуг.
Нет, батюшка, знаем мы самоотверженную любовь вашу; вот, не хочу хвастаться, да так уж
к слову пришло, — как придешь
к больному, и сердце замирает: плох был, неловко так
подходишь к кровати — ба, ба, ба! пульс-то лучше, а
больной смотрит слабыми глазами да жмет тебе руку, — ну, это, братец, тоже ощущенье.
Вошел доктор, аккуратный старичок, немец, озираясь с недоверчивым видом;
подошел к больному, взял пульс, внимательно ощупал голову и с помощью Катерины Ивановны отстегнул всю смоченную кровью рубашку и обнажил грудь больного.
Девушка принялась рассказывать, что случилось, а доктор
подошел к больному, который все более и более приходил в себя — и все продолжал улыбаться: он словно начинал стыдиться наделанной им тревоги.
Прочитав анамнез, студент
подошел к больной и дотронулся до закутывавшего ее плечи платка, показывая жестом, что нужно раздеться.
Неточные совпадения
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату
больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро
подошла к одру
больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Утро было прекрасное: опрятные, веселые дома с садиками, вид краснолицых, красноруких, налитых пивом, весело работающих немецких служанок и яркое солнце веселили сердце; но чем ближе они
подходили к водам, тем чаще встречались
больные, и вид их казался еще плачевнее среди обычных условий благоустроенной немецкой жизни.
Когда поезд
подошел к одной из маленьких станций, в купе вошли двое штатских и жандармский вахмистр, он посмотрел на пассажиров желтыми глазами и сиплым голосом
больного приказал:
Когда я
подходил к их жилищу, навстречу мне вышел таз. Одетый в лохмотья, с
больными глазами и с паршой на голове, он приветствовал меня, и в голосе его чувствовались и страх и робость. Неподалеку от фанзы с собаками играли ребятишки; у них на теле не было никакой одежды.
Одной февральской ночью, часа в три, жена Вадима прислала за мной;
больному было тяжело, он спрашивал меня, я
подошел к нему и тихо взял его за руку, его жена назвала меня, он посмотрел долго, устало, не узнал и закрыл глаза.