Неточные совпадения
В тыкве сидела другая тыква — добрый и толстый отец семейства и помещик, с какой-то специальной ландкартой из синих жил на носу и щеках; возле неразрывная спутница его жизни, не похожая на тыкву, а скорее на стручок перцу, спрятанный в какой-то тафтяный шалаш, надетый вместо шляпки; против них
приятный букет из сельских трех граций, вероятно, сладостная надежда маменьки и папеньки, сладостная, но исполняющая
заботой их нежные сердца.
Неточные совпадения
— А ведь точно, — сказал хозяин, обратившись к Чичикову, тоже с
приятной улыбкой, — что может быть завидней ребяческого возраста: никаких
забот, никаких мыслей о будущем…
Кожемякин прислушивался к себе, напряжённо ожидая — не явятся ли какие-нибудь мысли и слова, удобные для этой женщины, недавно ещё
приятной ему, возбуждавшей хорошую
заботу о ней, думы о её судьбе. И снова чувствовал — почти видел — что в нём тихо, пусто.
О доме своем он и не имел никаких
забот: всем хозяйством правила «барыня Аксютка»; она продавала заезжим прасолам овец и яловиц, пеньку, холст и посконь и запивала с ними продажные сделки чайком «с подливочкой», и в той
приятной жизни полнела и была счастлива.
Где вы, тревожные
заботы, суеты, // Сердец
приятное волненье, // Боязни и надежд пременно ощущенье // И самолюбия мечты? // Где зрителей восторг и удивленье, // Талантам истинным нельстивые хвалы, // Рукоплесканий гром, благодаренье, // Весельем искренним шумящие столы? // Исчезло все… и пустота, смущенье. // Уныние на сердце налегло! // Зачем же цели достиженье, // Свершившись, — нам отрад не принесло?
Нынешнее — или теперешнее, не знаю, как правильнее сказать поколение, уже внуки мои, имея своих Галушкинских в другом формате, то есть костюме, с другими выражениями о тех же понятиях, с другими поступками по прежним правилам, от них-то, новых реверендиссимов наслушавшись, говорят уже, что любовь есть
приятное занятие, что для него можно пожертвовать свободным получасом; часто необходимость при
заботах тяжелых для головы, стакан лимонаду жаждущему, а не в спокойном состоянии находящемуся, недостойная малейшего размышления, не только позволения владеть душою, недостойная и не могущая причинять человеку малейшей досады и тем менее горести.