Неточные совпадения
В те времена Великим постом было запрещено
играть актерам, а Вильде выхлопотал себе разрешение «читать
в костюмах сцены из
пьес». Поэтому, конечно, с разрешения всемогущего генерал-губернатора
В. А. Долгорукова, «покровителя искусств»,
в Кружке полностью ставились
пьесы, и постом сборы были полные.
Играли все провинциальные знаменитости, съезжавшиеся
в Москву для заключения контрактов.
Та поставила самовар и мигнула дочкам. Они исчезли и через минуту внесли два блюда с пирогами, оба круглые,
в решетку. Один с рисом и цыплятами, а другой с черешнями. Вслед за сестрицами вошла Ермолова
в светленьком простом платьице и
в той самой шляпке,
в которой
играла учительницу
в модной тогда
пьесе Дьяченко «На пороге к делу».
Среди учительниц и их приезжающих на лето столичных подруг были некоторые с короткими волосами, некоторые
в очках, и все
в маленьких простых соломенных шляпах, точь-в-точь
в какой Мария Николаевна
играла учительницу
в пьесе В. А.
— Заиграло! — кивнул мне Казанцев головой, мигнув на зрительный зал, и выражение лица было точь-в-точь такое, какое я видел у него потом
в пьесе Писемского «Самоуправцы», когда он,
играя Девочкина, бросает это слово, сидя верхом на заборе и любуясь пламенем подожженного помещичьего дома.
Граф тогда всю знать к себе в театр пригласил (мест за деньги не продавали), и спектакль поставили самый лучший. Любовь Онисимовна должна была и петь в «подпури», и танцевать «Китайскую огородницу», а тут вдруг еще во время самой последней репетиции упала кулиса и пришибла ногу актрисе, которой следовало
играть в пьесе «герцогиню де Бурблян».
Неточные совпадения
Maman
играла второй концерт Фильда — своего учителя. Я дремал, и
в моем воображении возникали какие-то легкие, светлые и прозрачные воспоминания. Она заиграла патетическую сонату Бетховена, и я вспоминал что-то грустное, тяжелое и мрачное. Maman часто
играла эти две
пьесы; поэтому я очень хорошо помню чувство, которое они во мне возбуждали. Чувство это было похоже на воспоминание; но воспоминание чего? казалось, что вспоминаешь то, чего никогда не было.
Владимирские пастухи-рожечники, с аскетическими лицами святых и глазами хищных птиц, превосходно
играли на рожках русские песни, а на другой эстраде, против военно-морского павильона, чернобородый красавец Главач дирижировал струнным инструментам своего оркестра странную
пьесу, которая называлась
в программе «Музыкой небесных сфер». Эту
пьесу Главач
играл раза по три
в день, публика очень любила ее, а люди пытливого ума бегали
в павильон слушать, как тихая музыка звучит
в стальном жерле длинной пушки.
Вечером он скучал
в театре, глядя, как
играют пьесу Ведекинда, а на другой день с утра до вечера ходил и ездил по городу, осматривая его, затем посвятил день поездке
в Потсдам.
Он ощущал себя
в потоке неуловимого, —
в потоке, который медленно проходил сквозь него, но как будто струился и вне мозга,
в глухом реве грома,
в стуке редких, крупных капель дождя по крыше,
в пьесе Грига, которую
играл Макаров.
Оркестры, один за другим, становились у дворца,
играли две-три
пьесы и потом шли
в казармы.