Неточные совпадения
Вася зачихал, выругался… Его звали «чистоплюй»: он по десять раз в день мыл
руки, а когда пил водку, то последнюю каплю из рюмки обязательно выливал на ладонь и вытирал чистым платком. В кармане у него всегда были кусочки
белой бумаги. Он никогда не возьмется за скобку двери иначе, как не обернув ее бумажкой. А тут такая пыль!
Пока Вася отряхивался, я смахнул пыль с сундука. Он был
белый, кожаный, с китайской надписью. Я и Вася, взявшись за медные ручки сундука, совершенно легкого, потащили его по лестнице, причем Вася обернул его ручку бумажкой и держал
руку на отлете, чтобы костюмом не коснуться ноши. За стеной, отделявшей от кладовки наши актерские номерки, в испуге неистово лаяла Леберка, потревоженная неслыханным никогда грохотом. Я представил себе, как она лает, поджав свой «прут», как называют охотники хвост у понтера.
Я вскочил и ошалел. В двери кабинета стоял весь в
белом человек, подняв
руки кверху. Из-за его ладони мне не видно было лица.
A утром я вижу в «Эрмитаже» на площадке перед театром то ползающую по песку, то вскакивающую, то размахивающую
руками и снова ползущую вереницу хористов и статистов, впереди которой ползет и вскакивает в
белой поддевке сам Лентовский. Он репетирует какую-то народную сцену в оперетке и учит статистов.
глядя на нас жадным взором, — стоял в одном нижнем
белье и в опорках положительно Аполлон Бельведерский. Он был выше всех на голову,
белые атлетические
руки, на мизинце огромный холеный ноготь, какие тогда носили великосветские франты.
Но в этот же миг сверкнула
белая рука в рваном рукаве, блеснул длинный холеный ноготь мизинца. Как сейчас я вижу это и как сейчас слышу среди этого буйства спокойное...
— Джигит! — ответил он, улыбнулся мне, показав
белые ровные зубы из-под черных усов, и поправил
рукой выбившуюся челку моей лошади. — Джигит! — еще раз похвалил меня и, кивнув головой кверху, сказал: — Там!
Картина восхитительная: ночь, тишина, вдали огоньки бивачных костров, а на вершине кургана, перед упавшими ниц героями,
белая фигура с воздетыми к небу
руками произносит страшные заклинания.
Театр неистово вызывал бенефициантку. Первый ряд встал возле оркестра и, подняв высоко
руки перед занавесом, аплодировал. Только два человека в
белых кителях, опершись задом в барьер оркестра, задрали головы кверху, поворачивая их то вправо, где гудел один бас, то влево, откуда, как из пропасти, бучало: «во… а… ва… а… а». Бучало и заливало все.
Его красивая, статная фигура, даже пальцы его
белых рук замерли на красном фоне спинки стула. Он как-то застыл. Казалось, что глаза ничего не видят перед собой или видят то, что не видит никто, или недвижно ищут ответа невозможного.
В черном сюртуке, единственном во всем зале, опершись на спинку кресла красного дерева кистями обеих
рук, белых-белых, стоит передо мной Вольский.
Бледный… измученный… Он уже при самом начале аплодисментов поднимал свою красивую
белую руку...
Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение лица;
руки белые, но жесткие, с выступившими наружу крупными узлами синих жил.
Идет она на высокое крыльцо его палат каменных; набежала к ней прислуга и челядь дворовая, подняли шум и крик; прибежали сестрицы любезные и, увидамши ее, диву дались красоте ее девичьей и ее наряду царскому, королевскому; подхватили ее под
руки белые и повели к батюшке родимому; а батюшка нездоров лежит, нездоров и нерадошен, день и ночь ее вспоминаючи, горючими слезами обливаючись; и не вспомнился он от радости, увидамши свою дочь милую, хорошую, пригожую, меньшую, любимую, и дивился красоте ее девичьей, ее наряду царскому, королевскому.
Сокольничий, в красном бархатном кафтане с золотою нашивкой и золотою перевязью, в парчовой шапке, в желтых сапогах и в нарядных рукавицах, слез с коня и подошел к Иоанну, сопровождаемый подсокольничим, который нес на
руке белого кречета, в клобучке и в колокольцах.
Неточные совпадения
Его водили под
руки // То господа усатые, // То молодые барыни, — // И так, со всею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с
белыми собачками, // Все поле сенокосное // Помещик обошел.
Очи-то ясные, // Щеки-то красные, // Пухлые
руки как сахар
белы, // Да на ногах — кандалы!
Длинный
белый остов спины с огромными, выдающимися лопатками и торчащими ребрами и позвонками был обнажен, и Марья Николаевна с лакеем запутались в рукаве рубашки и не могли направить в него длинную висевшую
руку.
Она вытянула
белые руки пред животом.
Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенною живостью представила себе его как живого пред собой, с его кроткими, безжизненными, потухшими глазами, синими жилами на
белых руках, интонациями и треском пальцев и, вспомнив то чувство, которое было между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения.