Неточные совпадения
Я пожал руку бродяге, поклонился целовальнику и вышел из теплого кабака на крыльцо. Ветер бросил мне снегом
в лицо. Мне мелькнуло, что я теперь совсем уж отморожу себе уши, и я
вернулся в сени, схватил с пола чистый половичок, как башлыком укутал им
голову и бодро выступил
в путь. И скажу теперь, не будь этого половика, я не писал бы этих строк.
Улегся я на лавке. Дед и мальчишка забрались на полати… Скоро все уснули. Тепло
в избе. Я давно так крепко не спал, как на этой узкой скамье с сапогами
в головах. Проснулся перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под
головы сапоги, обулся, накинул пальто и потихоньку вышел на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный.
Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы на столе
в платочке и зашагал, завернув
голову в кабацкий половик…
Неточные совпадения
Священник зажег две украшенные цветами свечи, держа их боком
в левой руке, так что воск капал с них медленно, и пo
вернулся лицом к новоневестным. Священник был тот же самый, который исповедывал Левина. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую руку, благословил ею жениха и так же, но с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную
голову Кити. Потом он подал им свечи и, взяв кадило, медленно отошел от них.
Вернувшись от больного на ночь
в свои два нумера, Левин сидел, опустив
голову, не зная, что делать.
Вернувшись домой, Алексей Александрович прошел к себе
в кабинет, как он это делал обыкновенно, и сел
в кресло, развернув на заложенном разрезным ножом месте книгу о папизме, и читал до часу, как обыкновенно делал; только изредка он потирал себе высокий лоб и встряхивал
голову, как бы отгоняя что-то.
Но
голова у нас, какой
в России нету, // Не надо называть, узнаешь по портрету: // Ночной разбойник, дуэлист, //
В Камчатку сослан был,
вернулся алеутом // И крепко на руку нечист;
Когда же Базаров, после неоднократных обещаний
вернуться никак не позже месяца, вырвался наконец из удерживавших его объятий и сел
в тарантас; когда лошади тронулись, и колокольчик зазвенел, и колеса завертелись, — и вот уже глядеть вслед было незачем, и пыль улеглась, и Тимофеич, весь сгорбленный и шатаясь на ходу, поплелся назад
в свою каморку; когда старички остались одни
в своем, тоже как будто внезапно съежившемся и подряхлевшем доме, — Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком на крыльце, опустился на стул и уронил
голову на грудь.