Но бывают гнилые зимы, с оттепелями, дождями и гололедицей. Это гибель для табунов — лед не пробьешь, и лошади голодают. Мороза лошадь не боится — обросшие, как медведь, густой шерстью, бродят табуны в открытой степи всю зиму и тут же, с конца февраля, жеребятся. Но плохо для лошадей в бураны. Иногда они продолжаются неделями —
и день и ночь метет, ничего за два шага не видно: и сыпет, и кружит, и рвет, и заносит моментально.
Неточные совпадения
Под буквой С — пальмовый лес, луна, показывающая, что
дело происходит
ночью,
и на переднем плане спит стоя, прислонясь к дереву, огромный слон, с хоботом
и клыками, как
и быть должно слону, а внизу два голых негра ручной пилой подпиливают пальму у корня, а за ними десяток негров с веревками
и крючьями.
То
и дело видишь во время работы, как поднимают на берегу людей
и замертво тащат их в больницу, а по
ночам подъезжают к берегу телеги с трупами, которые перегружают при свете луны в большие лодки
и отвозят через Волгу зарывать в песках на той стороне или на острове.
Разговорились, так, мол,
и так, дальше — больше, да четыре
дня и ночи и проработал я у них.
Целыми сутками,
день и ночь, стоят три-четыре калмыка перед табуном, уговаривая
и окрикивая его.
И в эту
ночь я переночевал на ящиках в подвале вместе с Евстигнеевым, а на другой
день был принят выходным актером.
Кочетова, с которым уже встречались в отряде, я разбудил. Он целыми
днями слонялся по лесу или спал. Я принес с собой три бутылки спирта,
и мы пробеседовали далеко за полночь. Он жаловался на тоскливую болотную стоянку, где, кроме бакланов да бабы-птицы, разгуливавшей по песчаной косе недалеко от бивака, ничего не увидишь. Развлечения — охота на бакланов,
и только, а
ночью кругом чекалки завывают, за душу тянут…
С момента начала раскопок от рассвета до полуночи я не отходил от рабочих. Четырнадцать
дней! С 8 июля, когда московский оптик Пристлей поставил электрическое освещение, я присутствовал на работах
ночью, дремал, сидя на обломках,
и меня будили при каждом показавшемся из земли трупе.
Запах был невыносимый… Как раз в это время, когда мы вошли, в морге находился прокурор Московской судебной палаты С.С. Гончаров, высокий, энглизированный, с бритым породистым лицом, красиво бросавший в глаз монокль, нагибаясь над трупом. Он энергично вел следствие
и сам работал
день и ночь.
Сомненья нет: увы! Евгений // В Татьяну, как дитя, влюблен; // В тоске любовных помышлений //
И день и ночь проводит он. // Ума не внемля строгим пеням, // К ее крыльцу, стеклянным сеням // Он подъезжает каждый день; // За ней он гонится, как тень; // Он счастлив, если ей накинет // Боа пушистый на плечо, // Или коснется горячо // Ее руки, или раздвинет // Пред нею пестрый полк ливрей, // Или платок подымет ей.
Когда всё мягко так? и нежно, и незрело? // На что же так давно? вот доброе вам дело: // Звонками только что гремя //
И день и ночь по снеговой пустыне, // Спешу к вам, голову сломя. // И как вас нахожу? в каком-то строгом чине! // Вот полчаса холодности терплю! // Лицо святейшей богомолки!.. — // И всё-таки я вас без памяти люблю. —
Он мысленно вел с ней нескончаемый разговор
и днем и ночью. К «Истории открытий и изобретений» он все примешивал какие-нибудь новые открытия в наружности или в характере Ольги, изобретал случай нечаянно встретиться с ней, послать книгу, сделать сюрприз.
Хотя я и беспечно отвечал на все, частию трогательные, частию смешные, предостережения друзей, но страх нередко
и днем и ночью рисовал мне призраки бед.
Неточные совпадения
В конце села под ивою, // Свидетельницей скромною // Всей жизни вахлаков, // Где праздники справляются, // Где сходки собираются, // Где
днем секут, а вечером // Цалуются, милуются, — // Всю
ночь огни
и шум.
Под песню ту удалую // Раздумалась, расплакалась // Молодушка одна: // «Мой век — что
день без солнышка, // Мой век — что
ночь без месяца, // А я, млада-младешенька, // Что борзый конь на привязи, // Что ласточка без крыл! // Мой старый муж, ревнивый муж, // Напился пьян, храпом храпит, // Меня, младу-младешеньку, //
И сонный сторожит!» // Так плакалась молодушка // Да с возу вдруг
и спрыгнула! // «Куда?» — кричит ревнивый муж, // Привстал —
и бабу за косу, // Как редьку за вихор!
На Деминой могилочке // Я
день и ночь жила.
Барин в овраге всю
ночь пролежал, // Стонами птиц
и волков отгоняя, // Утром охотник его увидал. // Барин вернулся домой, причитая: // — Грешен я, грешен! Казните меня! — // Будешь ты, барин, холопа примерного, // Якова верного, // Помнить до судного
дня!
Г-жа Простакова (увидя Кутейкина
и Цыфиркина). Вот
и учители! Митрофанушка мой ни
днем, ни
ночью покою не имеет. Свое дитя хвалить дурно, а куда не бессчастна будет та, которую приведет Бог быть его женою.