Неточные совпадения
Ежов считался в роте «справным» и «занятным»
солдатом. Первый эпитет ему прилагали за то, что у него все было чистенько, и мундир, кроме казенного, срочного, свой имел, и законное число белья и пар шесть портянок.
На инспекторские смотры постоянно одолжались у него, чтобы для счета в ранец положить, ротные бедняки, вроде Пономарева, и портянками и бельем. «Занятным» называли Ежова унтер-офицеры за его способность к фронтовой
службе, к гимнастике и словесности, обыкновенно плохо дающейся
солдатам.
Он долго рассказывал о том, как бьют
солдат на службе, Матвей прижался щекою к его груди и, слыша, как в ней что-то хрипело, думал, что там, задыхаясь, умирает та чёрная и страшная сила, которая недавно вспыхнула на лице отцовом.
Меженецкий одно время работал свою революционную работу среди народа и знал всю, как он выражался, «инертность» русского крестьянина; сходился и с
солдатами на службе и отставными и знал их тупую веру в присягу, в необходимость повиновения и невозможность рассуждением подействовать на них. Он знал все это, но никогда не делал из этого знания того вывода, который неизбежно вытекал из него. Разговор с новыми революционерами расстроил, раздражил его.
Неточные совпадения
Нивеляторство, упрощенное до определенной дачи черного хлеба, — вот сущность этой кантонистской [Кантони́сты — сыновья
солдат, с детства зачисляемые
на военную
службу.] фантазии…
Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр ** гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, [Рекрут (устар.) — солдат-новобранец, лицо только что призванное
на военную
службу.
Но спрашивал он мало, а больше слушал Марину, глядя
на нее как-то подчеркнуто почтительно. Шагал по улицам мерным, легким шагом
солдата, сунув руки в карманы черного, мохнатого пальто, носил бобровую шапку с козырьком, и глаза его смотрели из-под козырька прямо, неподвижно, не мигая. Часто посещал церковные
службы и, восхищаясь пением, говорил глубоким баритоном:
Воротился один
солдат на родину со
службы, опять к мужикам, и не понравилось ему жить опять с мужиками, да и сам он мужикам не понравился.
Прошло с год, дело взятых товарищей окончилось. Их обвинили (как впоследствии нас, потом петрашевцев) в намерении составить тайное общество, в преступных разговорах; за это их отправляли в
солдаты, в Оренбург. Одного из подсудимых Николай отличил — Сунгурова. Он уже кончил курс и был
на службе, женат и имел детей; его приговорили к лишению прав состояния и ссылке в Сибирь.