Неточные совпадения
Псевдоним очень остроумный и правдивый, так как в фельетонах участвовало несколько человек, а Лукин собирал весь этот материал в фельетон, который выходил в Петербурге по субботам. Не
знаю, как платил Нотович, но я от Лукина получал 5 копеек за строчку и
много зарабатывал, так как чуть не ежедневно давал заметки, которые нельзя было печатать в Москве, а в «Новостях» они проходили.
До сего времени не
знаю, был ли это со мной приступ холеры (заразиться можно было сто раз) или что другое, но этим дело не кончилось, а вышло нечто смешное и громкое, что заставило упомянуть мою фамилию во
многих концах мира, по крайней мере в тех, где получалась английская газета, выходившая в миллионах экземпляров.
Многие сотни! А сколько еще было таких, кто не в силах был идти и умер по пути домой. Ведь после трупы находили на полях, в лесах, около дорог, за двадцать пять верст от Москвы, а сколько умерло в больницах и дома! Погиб и мой извозчик Тихон, как я
узнал уже после.
В два часа я уже был в редакции, пришел в корректорскую и сел писать, затворив дверь. Мне никто не мешал. Закончив, сдал метранпажу в набор. Меня окружили наборщики с вопросами и заставили прочитать. Ужас был на всех лицах. У
многих слезы. Они уже
знали кое-что из слухов, но все было туманно. Пошли разговоры.
Эту тайну никто не
знал, и только
много лет спустя Влас Михайлович сказал как-то мне, что его в детстве еще усыновил московский пристав Дорошевич.
«Московский листок». Немного сейчас — в двадцатые годы XX века — людей, которые
знают, что это за газета. А в восьмидесятые годы прошлого столетия «Московский листок» и в особенности его создатель — Николай Иванович Пастухов были известны не только грамотным москвичам, но даже
многим и неграмотным; одни с любопытством, другие со страхом спрашивали...
— Это могу! Я их
много знаю.
Пирушка кончилась благополучно. Я с Васей Богдановым заночевал в келье у Памво, где явились и балык, и икра, и мадера. Были еще два монаха пожилых и старый служащий с фабрики Балашова. Пировали до полуночи, и тут-то я
узнал, и с кем я боролся, и всю характеристику Чуркина от лиц,
много лет и очень близко знавших его.
Откуда деньги у газеты, я
узнал случайно уже
много после, когда в редакции Дорошевич познакомил меня с красивым, изящным брюнетом, одетым по последней моде.
В картишки, как мы уже видели из первой главы, играл он не совсем безгрешно и чисто,
зная много разных передержек и других тонкостей, и потому игра весьма часто оканчивалась другою игрою: или поколачивали его сапогами, или же задавали передержку его густым и очень хорошим бакенбардам, так что возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой.
Да это все
знают многие, но многие не знают, что делать в том или другом случае, а если и знают, то только заученное, слышанное, и не знают, почему так, а не иначе делают они, сошлются сейчас на авторитет тетки, кузины…
Неточные совпадения
Хлестаков. Да что стихи! я
много их
знаю.
Городничий. Что, голубчики, как поживаете? как товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники, жаловаться? Архиплуты, протобестии, надувалы мирские! жаловаться? Что,
много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят!..
Знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что…
— // Я
знал Ермилу, Гирина, // Попал я в ту губернию // Назад тому лет пять // (Я в жизни
много странствовал, // Преосвященный наш // Переводить священников // Любил)…
В минуты унынья, о Родина-мать! // Я мыслью вперед улетаю, // Еще суждено тебе
много страдать, // Но ты не погибнешь, я
знаю.
Правдин. А кого он невзлюбит, тот дурной человек. (К Софье.) Я и сам имею честь
знать вашего дядюшку. А, сверх того, от
многих слышал об нем то, что вселило в душу мою истинное к нему почтение. Что называют в нем угрюмостью, грубостью, то есть одно действие его прямодушия. Отроду язык его не говорил да, когда душа его чувствовала нет.