Неточные совпадения
На другом углу Певческого переулка, тогда выходившего на огромный, пересеченный оврагами, заросший
пустырь, постоянный притон бродяг, прозванный «вольным местом», как крепость, обнесенная забором, стоял
большой дом со службами генерал-майора Николая Петровича Хитрова, владельца пустопорожнего «вольного места» вплоть до нынешних Яузского и Покровского бульваров, тогда еще носивших одно название: «бульвар Белого города».
Глухие переулки оканчивались поперечными зданиями также теремов боярских, вышек, высоких заборов со шпильками, в угрозу ворам, которые бы вздумали лезть через них, и каменных церквей с
большими пустырями, заросшими крапивой и репейником, из которых некоторые были кладбищами, и на могилах мелькали выкрашенные кресты и белые, поросшие мхом камни.
Неточные совпадения
Я еще, как сквозь сон, помню следы пожара, остававшиеся до начала двадцатых годов,
большие обгорелые дома без рам, без крыш, обвалившиеся стены,
пустыри, огороженные заборами, остатки печей и труб на них.
Верст на пять берег озера был обложен раскольничьей стройкой, разорванной в самой середине двумя
пустырями: здесь красовались два
больших раскольничьих скита, мужской и женский, построенные в тридцатых годах нынешнего столетия.
Здесь было довольно тихо. Луна стала совсем маленькой, и синяя ночь была довольно темна, хотя на небе виднелись звезды, и
большая, еще не застроенная площадь около центрального парка смутно белела под серебристыми лучами… Далекие дома перемежались с
пустырями и заборами, и только в одном месте какой-то гордый человек вывел дом этажей в шестнадцать, высившийся черною громадой, весь обставленный еще лесами… Эта вавилонская башня резко рисовалась на зареве от освещенного города…
Таких
пустырей в глубине Петербургской стороны и сейчас достаточно, а двадцать лет тому назад их было еще
больше.
Я поселился в слободе, у Орлова.
Большая хата на
пустыре, пол земляной, кошмы для постелей. Лушка, толстая немая баба, кухарка и калмык Доржа. Еды всякой вволю: и баранина, и рыба разная, обед и ужин горячие. К хате пристроен
большой чулан, а в нем всякая всячина съестная: и мука, и масло, и бочка с соленой промысловой осетриной, вся залитая доверху тузлуком, в который я как-то, споткнувшись в темноте, попал обеими руками до плеч, и мой новый зипун с месяц рыбищей соленой разил.