Неточные совпадения
На Трубе у бутаря часто встречались два любителя его бергамотного табаку — Оливье и один из братьев Пеговых, ежедневно ходивший из своего богатого дома
в Гнездниковском переулке за своим любимым бергамотным, и покупал он его всегда на копейку, чтобы свеженький
был. Там-то они и сговорились с Оливье, и Пегов купил у Попова весь его громадный пустырь почти
в полторы десятины. На месте будок и «Афонькина кабака» вырос на земле Пегова «
Эрмитаж Оливье», а непроездная площадь и улицы
были замощены.
Но лучшие
были у «
Эрмитажа», платившие городу за право стоять на бирже до пятисот рублей
в год. На других биржах — по четыреста.
Особенно много их появилось
в Москве после японской войны. Это
были поставщики на армию, их благодетели — интенданты. Их постепенный рост наблюдали приказчики магазина Елисеева, а
в «
Эрмитаж» они явились уже «вась-сиясями».
Был такой перед японской войной толстый штабс-капитан, произведенный лихачами от Страстного сперва
в полковника, а потом лихачами от «
Эрмитажа»
в «вась-сиясь», хотя на погонах имелись все те же штабс-капитанские четыре звездочки и одна полоска.
«Природное» барство проелось
в «
Эрмитаже», и выскочкам такую марку удержать
было трудно, да и доходы с войной прекратились, а барские замашки остались. Чтоб прокатиться на лихаче от «
Эрмитажа» до «Яра» да там, после эрмитажных деликатесов, поужинать с цыганками, венгерками и хористками Анны Захаровны — ежели кто по рубашечной части, — надо тысячи три солдат полураздеть: нитки гнилые, бухарка, рубаха-недомерок…
«
Эрмитаж» стал давать огромные барыши — пьянство и разгул пошли вовсю. Московские «именитые» купцы и богатеи посерее шли прямо
в кабинеты, где сразу распоясывались… Зернистая икра подавалась
в серебряных ведрах, аршинных стерлядей на уху приносили прямо
в кабинеты, где их и закалывали… И все-таки спаржу с ножа
ели и ножом резали артишоки. Из кабинетов особенно славился красный,
в котором московские прожигатели жизни ученую свинью у клоуна Таити съели…
Роскошен белый колонный зал «
Эрмитажа». Здесь привились юбилеи.
В 1899 году,
в Пушкинские дни, там
был Пушкинский обед, где присутствовали все знаменитые писатели того времени.
Через год
в зданиях «
Эрмитажа»
был торжественно открыт Моссоветом Дом крестьянина.
И весной 1898 года состоялось
в ресторане «
Эрмитаж» учредительное собрание, выработан
был устав, а
в октябре 1899 года,
в год столетия рождения Пушкина, открылся Литературно-художественный кружок
в доме графини Игнатьевой, на Воздвиженке.
Традиционно
в ночь на 12 января огромный зал «
Эрмитажа» преображался. Дорогая шелковая мебель исчезала, пол густо усыпался опилками, вносились простые деревянные столы, табуретки, венские стулья…
В буфете и кухне оставлялись только холодные кушанья, водка, пиво и дешевое вино. Это
был народный праздник
в буржуазном дворце обжорства.
В этот день даже во времена самой злейшей реакции это
был единственный зал
в России, где легально произносились смелые речи. «
Эрмитаж»
был во власти студентов и их гостей — любимых профессоров, писателей, земцев, адвокатов.
Еще
есть и теперь
в живых люди, помнящие «Татьянин день»
в «
Эрмитаже», когда
В. А. Гольцева после его речи так усиленно «качали», что сюртук его оказался разорванным пополам; когда после Гольцева так же энергично чествовали А. И. Чупрова и даже разбили ему очки, подбрасывая его к потолку, и как, тотчас после Чупрова, на стол вскочил косматый студент
в красной рубахе и порыжелой тужурке, покрыл шум голосов неимоверным басом, сильно ударяя на «о», по-семинарски...
Обеды
в ресторане
были непопулярными, ужины — тоже. Зато завтраки, от двенадцати до трех часов,
были модными, как и
в «
Эрмитаже». Купеческие компании после «трудов праведных» на бирже являлись сюда во втором часу и, завершив за столом миллионные сделки, к трем часам уходили. Оставшиеся после трех кончали «журавлями».
Был еще за Тверской заставой ресторан «Эльдорадо» Скалкина, «Золотой якорь» на Ивановской улице под Сокольниками, ресторан «Прага», где Тарарыкин сумел соединить все лучшее от «
Эрмитажа» и Тестова и даже перещеголял последнего расстегаями «пополам» — из стерляди с осетриной.
В «Праге»
были лучшие бильярды, где велась приличная игра.
Неточные совпадения
— Ну,
в «Англию», — сказал Степан Аркадьич, выбрав «Англию» потому, что там он,
в «Англии»,
был более должен, чем
в «
Эрмитаже». Он потому считал нехорошим избегать этой гостиницы. — У тебя
есть извозчик? Ну и прекрасно, а то я отпустил карету.
В другой раз, опять по неосторожности, вырвалось у него
в разговоре с бароном слова два о школах живописи — опять ему работа на неделю; читать, рассказывать; да потом еще поехали
в Эрмитаж: и там еще он должен
был делом подтверждать ей прочитанное.
Благодаря настойчивым указаниям живых и печатных гидов я
в первые пять-шесть дней успел осмотреть большую часть официальных зданий, музеев и памятников и, между прочим, национальную картинную галерею, которая величиною
будет с прихожую нашего
Эрмитажа.
— Не забудьте, Лазер, накормить девушек обедом и сведите их куда-нибудь
в кинематограф. Часов
в одиннадцать вечера ждите меня. Я приеду поговорить. А если кто-нибудь
будет вызывать меня экстренно, то вы знаете мой адрес: «
Эрмитаж». Позвоните. Если же там меня почему-нибудь не
будет, то забегите
в кафе к Рейману или напротив,
в еврейскую столовую. Я там
буду кушать рыбу-фиш. Ну, счастливого пути!
— Минина — Пожарного видели… А потом
в «
Эрмитаж» зашли… Хотели еще вчера поглядеть, да не попали,
в городе заканителились… Известно, дело наше хлебное, торговое — тот хорош, другой надобен… Да мы еще побываем на выставке, когда она вся сполна
будет.