Неточные совпадения
Первым делом они перестроили «Эрмитаж» еще роскошнее, отделали в том же здании шикарные номерные
бани и выстроили
новый дом под номера свиданий. «Эрмитаж» увеличился стеклянной галереей и летним садом с отдельным входом, с роскошными отдельными кабинетами, эстрадами и благоуханным цветником…
Здесь Сандунова выстроила хорошие
бани и сдала их в аренду Ламакиной, а та, сохранив обогащавшие ее старые
бани, не пожалела денег на обстановку для
новых.
Они стали лучшими в Москве. Имя Сандуновой помогло успеху:
бани в Крапивинском переулке так и остались Ламакинскими, а
новые навеки стали Сандуновскими.
— Что? Московским архитекторам строить
бани? А почему Хлудовы этого не сделали? Почему они выписали из Вены строителя… Эйбушиц, кажется? А он вовсе не из крупных архитекторов… Там есть знаменитости покрупней. С московскими архитекторами я и работать не буду. Надо создать нечто
новое, великое, слить Восток и Запад в этом дворце!..
Лавчонка запиралась в одиннадцать часов, и я всегда из
бани торопился не опоздать, чтобы найти время побеседовать со стариком о театре и поэзии, послушать его
новые стихи, поделиться своими.
А у купца этого я работал, печь в
новой бане клал, и начал купец хворать, тут я ему во сне приснился нехорошо, испугался он и давай просить начальство: отпустите его, — это меня, значит, — отпустите его, а то-де он во сне снится: не простишь ему, бает, не выздоровеешь, колдун он, видно, — это я, стало быть, колдун!
Неточные совпадения
Но на этот раз знакомые слова прозвучали по-новому бесцветно. Маргарита только что пришла из
бани, сидела у комода, перед зеркалом, расчесывая влажные, потемневшие волосы. Красное лицо ее казалось гневным.
Утром я бросился в небольшой флигель, служивший
баней, туда снесли Толочанова; тело лежало на столе в том виде, как он умер: во фраке, без галстука, с раскрытой грудью; черты его были страшно искажены и уже почернели. Это было первое мертвое тело, которое я видел; близкий к обмороку, я вышел вон. И игрушки, и картинки, подаренные мне на
Новый год, не тешили меня; почернелый Толочанов носился перед глазами, и я слышал его «жжет — огонь!».
Не ведаю и того, бросилась ли сия
новая Геро в озеро или же в следующую ночь паки топила
баню для путешественника.
Как-то после обеда артель пошла отдыхать, я надел козловые с красными отворотами и медными подковками сапоги,
новую шапку и жилетку праздничную и пошел в город, в
баню, где я аккуратно мылся, в номере, холодной водой каждое воскресенье, потому что около пристаней Волги противно да и опасно было по случаю холеры купаться.
Каждую субботу Лаврентий Петрович бывал в
бане и видел там свое тело, но теперь, покрывшееся от холода мурашками, бледное, оно показалось ему
новым и, при всей своей видимой силе, очень жалким и больным.