Неточные совпадения
Умчались к «Яру» подвыпившие за обедом любители «клубнички», картежники перебирались
в игорные
залы, а за «обжорным» столом
в ярко освещенной столовой продолжали заседать гурманы, вернувшиеся после отдыха на мягких диванах и креслах гостиной, придумывали и обдумывали разные заковыристые блюда на
ужин, а накрахмаленный повар
в белом колпаке делал свои замечания и нередко одним словом разбивал кулинарные фантазии, не считаясь с тем, что за столом сидела сплоченная компания именитого московского купечества.
Картины эти выставлялись тут же
в зале «для обозрения публики», а перед
ужином устраивалась лотерея, по гривеннику за билет.
Все из-за стола расходятся по комнатам —
в зале накрывают
ужин…
Особенно же славились
ужины, на которые съезжалась кутящая Москва после спектаклей.
Залы наполняли фраки, смокинги, мундиры и дамы
в открытых платьях, сверкавших бриллиантами. Оркестр гремел на хорах, шампанское рекой… Кабинеты переполнены. Номера свиданий торговали вовсю! От пяти до двадцати пяти рублей за несколько часов. Кого-кого там не перебывало! И все держалось
в секрете; полиция не мешалась
в это дело — еще на начальство там наткнешься!
В бельэтаже — огромный двухсветный
зал для заседаний, юбилеев, спектаклей, торжественных обедов,
ужинов и вторничных «собеседований».
Когда новое помещение для азартной игры освободило большой двухсветный
зал,
в него были перенесены из верхних столовых
ужины в свободные от собраний вечера. Здесь
ужинали группами, и каждая имела свой стол. Особым почетом пользовался длинный стол, накрытый на двадцать приборов. Стол этот назывался «пивным», так как пиво было любимым напитком членов стола и на нем ставился бочонок с пивом. Кроме этого, стол имел еще два названия: «профессорский» и «директорский».
В большой
зале бывшего Шереметевского дворца на Воздвиженке, где клуб давал маскарады, большие обеды, семейные и субботние
ужины с хорами певиц, была устроена сцена. На ней играли любители, составившие потом труппу Московского Художественного театра.
Неточные совпадения
И вот он сидит
в углу дымного
зала за столиком, прикрытым тощей пальмой, сидит и наблюдает из-под широкого, веероподобного листа. Наблюдать — трудно, над столами колеблется пелена сизоватого дыма, и лица людей плохо различимы, они как бы плавают и тают
в дыме, все глаза обесцвечены, тусклы. Но хорошо слышен шум голосов, четко выделяются громкие, для всех произносимые фразы, и, слушая их, Самгин вспоминает страницы
ужина у банкира, написанные Бальзаком
в его романе «Шагреневая кожа».
За
ужином, судорожно глотая пищу, водку, говорил почти один он. Самгина еще более расстроила нелепая его фраза о выгоде. Варвара ела нехотя, и, когда Лютов взвизгивал, она приподнимала плечи, точно боясь удара по голове. Клим чувствовал, что жена все еще сидит
в ослепительном
зале Омона.
В большом
зале накрыт
ужин, а для желающих подается и чай.
Наконец вожделенный час
ужина настает.
В залу является и отец, но он не
ужинает вместе с другими, а пьет чай.
Ужин представляет собою повторение обеда, начиная супом и кончая пирожным. Кушанье подается разогретое, подправленное; только дедушке к сторонке откладывается свежий кусок. Разговор ведется вяло: всем скучно, все устали, всем надоело. Даже мы, дети, чувствуем, что масса дневных пустяков начинает давить нас.
После обеда мы сейчас уходили
в свою комнату, куда
в шесть часов приносили нам чай; часов
в восемь обыкновенно
ужинали, и нас точно так же, как к обеду, вводили
в залу и сажали против дедушки; сейчас после
ужина мы прощались и уходили спать.