Передо мной счет трактира Тестова в тридцать
шесть рублей с погашенной маркой и распиской в получении денег и подписями: «В. Долматов и О. Григорович». Число — 25 мая. Год не поставлен, но, кажется, 1897-й или 1898-й. Проездом из Петербурга зашли ко мне мой старый товарищ по сцене В. П. Долматов и его друг О. П. Григорович, известный инженер, москвич. Мы пошли к Тестову пообедать по-московски. В левой зале нас встречает патриарх половых, справивший сорокалетний юбилей, Кузьма Павлович.
Неточные совпадения
— По четыре
рубля. Нет, ты гляди, товар-то какой… По случаю аглицкий кусок попал. Тридцать
шесть пар вышло. Вот и у него, и у него. Сейчас только вынесли.
Каждая из этих фирм ежегодно издавала по десяти и более «званий», то есть наименований книг, — от листовки до книжки в
шесть и более листов, в раскрашенной обложке, со страшным заглавием и ценою от полутора
рублей за сотню штук.
Когда Татарин явился со счетом в двадцать
шесть рублей с копейками и с дополнением на водку, Левин, которого в другое время, как деревенского жителя, привел бы в ужас счет на его долю в четырнадцать рублей, теперь не обратил внимания на это, расплатился и отправился домой, чтобы переодеться и ехать к Щербацким, где решится его судьба.
Неточные совпадения
Дома было ясно, что на
шесть кофточек нужно было двадцать четыре аршина нансуку по 65 копеек, что составляло больше 15
рублей, кроме отделки и работы, и эти 15
рублей были выгаданы.
— Семьдесят восемь, семьдесят восемь, по тридцати копеек за душу, это будет… — здесь герой наш одну секунду, не более, подумал и сказал вдруг: — это будет двадцать четыре
рубля девяносто
шесть копеек! — он был в арифметике силен.
Об издательской-то деятельности и мечтал Разумихин, уже два года работавший на других и недурно знавший три европейские языка, несмотря на то, что дней
шесть назад сказал было Раскольникову, что в немецком «швах», с целью уговорить его взять на себя половину переводной работы и три
рубля задатку: и он тогда соврал, и Раскольников знал, что он врет.
Все стоит
рублей пять-шесть, но мне дорого, память.
Когда же,
шесть дней назад, я первое жалованье мое — двадцать три
рубля сорок копеек — сполна принес, малявочкой меня назвала: «Малявочка, говорит, ты эдакая!» И наедине-с, понимаете ли?