— Интересная тема, — сказал Тагильский, кивнув головой. — Когда отцу было лет под тридцать, он прочитал какую-то книжку о разгульной жизни золотоискателей, соблазнился и уехал на Урал. В пятьдесят лет он был
хозяином трактира и публичного дома в Екатеринбурге.
По праздникам, от обеда до девяти часов, я уходил гулять, а вечером сидел в трактире на Ямской улице;
хозяин трактира, толстый и всегда потный человек, страшно любил пение, это знали певчие почти всех церковных хоров и собирались у него; он угощал их за песни водкой, пивом, чаем.
Бельтов не слушал его, а потому беда была не велика, когда речь Крупова перервал
хозяин трактира, который, запыхавшись, возвестил приезд господина полицеймейстера.
Молоденький студент взялся домой сбегать за ружьем. Пришли было половые и сам
хозяин трактира и стали упрашивать господ: сделать милость, не буянить. Но им объявили, что за портрет им заплатят, а самих прогнали только что не в шею. Ружье было принесено. Оказалось, что это был огромный старинный карабин; последовал вопрос — кому стрелять?
Странное слово! Прожил я на земле ровно восемь лет и три месяца, но ни разу не слыхал этого слова. Что оно значит? Не есть ли это фамилия
хозяина трактира? Но ведь вывески с фамилиями вешаются на дверях, а не на стенах!
Неточные совпадения
Герой наш, по обыкновению, сейчас вступил с нею в разговор и расспросил, сама ли она держит
трактир, или есть
хозяин, и сколько дает доходу
трактир, и с ними ли живут сыновья, и что старший сын холостой или женатый человек, и какую взял жену, с большим ли приданым или нет, и доволен ли был тесть, и не сердился ли, что мало подарков получил на свадьбе, — словом, не пропустил ничего.
Покамест ему подавались разные обычные в
трактирах блюда, как-то: щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярка жареная, огурец соленый и вечный слоеный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам; покамест ему все это подавалось и разогретое, и просто холодное, он заставил слугу, или полового, рассказывать всякий вздор — о том, кто содержал прежде
трактир и кто теперь, и много ли дает дохода, и большой ли подлец их
хозяин; на что половой, по обыкновению, отвечал: «О, большой, сударь, мошенник».
Наш
хозяин, Дональд, конечно плюгавейший из англичан, вероятно нищий в Англии, иначе как решиться отправиться на чужую почву заводить
трактир, без видов на успех, — и этот Дональд, сказывал Тихменев, так бил одного из китайцев, слуг своего
трактира, что «меня даже жалость взяла», — прибавил добрый Петр Александрович.
Половые и официанты жалованья в
трактирах и ресторанах не получали, а еще сами платили
хозяевам из доходов или определенную сумму, начиная от трех рублей в месяц и выше, или 20 процентов с чаевых, вносимых в кассу.
Вот рядом огромные дома Румянцева, в которых было два
трактира — «Пересыльный» и «Сибирь», а далее, в доме Степанова,
трактир «Каторга», когда-то принадлежавший знаменитому укрывателю беглых и разбойников Марку Афанасьеву, а потом перешедший к его приказчику Кулакову, нажившему состояние на насиженном своим старым
хозяином месте.