Цитаты со словом «кум»
У нас, мои любезные читатели, не во гнев будь сказано (вы, может быть, и рассердитесь, что пасичник говорит вам запросто, как будто какому-нибудь свату своему или
куму), — у нас, на хуторах, водится издавна: как только окончатся работы в поле, мужик залезет отдыхать на всю зиму на печь и наш брат припрячет своих пчел в темный погреб, когда ни журавлей на небе, ни груш на дереве не увидите более, — тогда, только вечер, уже наверно где-нибудь в конце улицы брезжит огонек, смех и песни слышатся издалеча, бренчит балалайка, а подчас и скрипка, говор, шум…
Однако ж, несмотря на это, неутомимый язык ее трещал и болтался во рту до тех пор, пока не приехали они в пригородье к старому знакомому и
куму, козаку Цыбуле.
Встреча с
кумовьями, давно не видавшимися, выгнала на время из головы это неприятное происшествие, заставив наших путешественников поговорить об ярмарке и отдохнуть немного после дальнего пути.
— Эге-ге-ге, земляк! да ты мастер, как вижу, обниматься! А я на четвертый только день после свадьбы выучился обнимать покойную свою Хвеську, да и то спасибо
куму: бывши дружкою,уже надоумил.
— Сюда, Афанасий Иванович! Вот тут плетень пониже, поднимайте ногу, да не бойтесь: дурень мой отправился на всю ночь с
кумом под возы, чтоб москали на случай не подцепили чего.
К числу последних принадлежал и Черевик с
кумом и дочкою, которые вместе с напросившимися к ним в хату гостьми произвели сильный стук, так перепугавший нашу Хиврю.
Кума уже немного поразобрало.
— Что,
кума, — вскричал вошедший кум, — тебя все еще трясет лихорадка?
— А ну, жена, достань-ка там в возу баклажку! — говорил
кум приехавшей с ним жене, — мы черпнем ее с добрыми людьми; проклятые бабы понапугали нас так, что и сказать стыдно.
Баклажка прокатилася по столу и сделала гостей еще веселее прежнего. Тут Черевик наш, которого давно мучила красная свиткаи не давала ни на минуту покою любопытному его духу, приступил к
куму...
— Скажи, будь ласков,
кум! вот прошусь, да и не допрошусь истории про эту проклятую свитку.
— Э,
кум! оно бы не годилось рассказывать на ночь; да разве уже для того, чтобы угодить тебе и добрым людям (при сем обратился он к гостям), которым, я примечаю, столько же, как и тебе, хочется узнать про эту диковину. Ну, быть так. Слушайте ж!
— Как же,
кум? — прервал Черевик, — как же могло это статься, чтобы черта выгнали из пекла?
— Что ж делать,
кум? выгнали, да и выгнали, как собаку мужик выгоняет из хаты.
— Бог знает, что говоришь ты,
кум! Как можно, чтобы черта впустил кто-нибудь в шинок? Ведь у него же есть, слава богу, и когти на лапах, и рожки на голове.
— Ничего!.. — отвечал
кум, трясясь всем телом.
Это привело в стыд наших храбрецов и заставило их ободриться;
кум хлебнул из кружки и начал рассказывать далее...
Кум с разинутым ртом превратился в камень; глаза его выпучились, как будто хотели выстрелить; разверстые пальцы остались неподвижными на воздухе.
Кум, выведенный из своего окаменения вторичным испугом, пополз в судорогах под подол своей супруги.
Зевая и потягиваясь, дремал Черевик у
кума, под крытым соломою сараем, между волов, мешков муки и пшеницы, и, кажется, вовсе не имел желания расстаться с своими грезами, как вдруг услышал голос, так же знакомый, как убежище лени — благословенная печь его хаты или шинок дальней родственницы, находившийся не далее десяти шагов от его порога.
— Враг меня возьми, если мне, голубко, не представилась твоя рожа барабаном, на котором меня заставили выбивать зорю, словно москаля, те самые свиные рожи, от которых, как говорит
кум…
И глазам нашего Черевика представился
кум, в самом жалком положении, с заложенными назад руками, ведомый несколькими хлопцами.
— Может, и в самом деле,
кум, ты подцепил что-нибудь? — спросил Черевик, лежа связанный, вместе с кумом, под соломенною яткой.
— И ты туда же,
кум! Чтобы мне отсохнули руки и ноги, если что-нибудь когда-либо крал, выключая разве вареники с сметаною у матери, да и то еще когда мне было лет десять от роду.
— За что же это,
кум, на нас напасть такая? Тебе еще ничего; тебя винят, по крайней мере, за то, что у другого украл; но за что мне, несчастливцу, недобрый поклеп такой: будто у самого себя стянул кобылу? Видно, нам, кум, на роду уже написано не иметь счастья!
Тут оба
кума принялись всхлипывать навзрыд.
— А! Голопупенко, Голопупенко! — закричал, обрадовавшись, Солопий. — Вот,
кум, это тот самый, о котором я говорил тебе. Эх, хват! вот Бог убей меня на этом месте, если не высуслил при мне кухоль мало не с твою голову, и хоть бы раз поморщился.
— Что ж ты,
кум, так не уважил такого славного парубка?
Черевик заглянул в это время в дверь и, увидя дочь свою танцующею перед зеркалом, остановился. Долго глядел он, смеясь невиданному капризу девушки, которая, задумавшись, не примечала, казалось, ничего; но когда же услышал знакомые звуки песни — жилки в нем зашевелились; гордо подбоченившись, выступил он вперед и пустился вприсядку, позабыв про все дела свои. Громкий хохот
кума заставил обоих вздрогнуть.
— Да, гопак не так танцуется! То-то я гляжу, не клеится все. Что ж это рассказывает
кум?.. А ну: гоп трала! гоп трала! гоп, гоп, гоп! — Так разговаривал сам с собою подгулявший мужик средних лет, танцуя по улице. — Ей-богу, не так танцуется гопак! Что мне лгать! ей-богу, не так! А ну: гоп трала! гоп трала! гоп, гоп, гоп!
— Какая нечистая сила затащила тебя,
кума, в эту конуру?
— Так ты,
кум, еще не был у дьяка в новой хате? — говорил козак Чуб, выходя из дверей своей избы, сухощавому, высокому, в коротком тулупе, мужику с обросшею бородою, показывавшею, что уже более двух недель не прикасался к ней обломок косы, которым обыкновенно мужики бреют свою бороду за неимением бритвы. — Там теперь будет добрая попойка! — продолжал Чуб, осклабив при этом свое лицо. — Как бы только нам не опоздать.
— Что? — произнес
кум и поднял свою голову также вверх.
— То-то что нет, — выговорил Чуб с некоторою досадою на неизменное равнодушие
кума. — Тебе небось и нужды нет.
Окончивши побранки, обратился он снова к
куму...
— Чудно, право! А дай понюхать табаку. У тебя,
кум, славный табак! Где ты берешь его?
— Кой черт, славный! — отвечал
кум, закрывая березовую тавлинку, исколотую узорами. — Старая курица не чихнет!
— Я помню, — продолжал все так же Чуб, — мне покойный шинкарь Зозуля раз привез табаку из Нежина. Эх, табак был! добрый табак был! Так что же,
кум, как нам быть? ведь темно на дворе.
— Так, пожалуй, останемся дома, — произнес
кум, ухватясь за ручку двери.
Если бы
кум не сказал этого, то Чуб, верно бы, решился остаться, но теперь его как будто что-то дергало идти наперекор.
— Нет,
кум, пойдем! нельзя, нужно идти!
Кум, не выразив на лице своем ни малейшего движения досады, как человек, которому решительно все равно, сидеть ли дома или тащиться из дому, обсмотрелся, почесал палочкой батога свои плечи, и два кума отправились в дорогу.
Две пары дюжих волов всякий раз высовывали свои головы из плетеного сарая на улицу и мычали, когда завидывали шедшую
куму — корову, или дядю — толстого быка.
Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить все к своему месту, но мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет!» Черт между тем, когда еще влетал в трубу, как-то нечаянно оборотившись, увидел Чуба об руку с
кумом, уже далеко от избы.
А черт улетел снова в трубу, в твердой уверенности, что Чуб возвратится вместе с
кумом назад, застанет кузнеца и отпотчует его так, что он долго будет не в силах взять в руки кисть и малевать обидные карикатуры.
В самом деле, едва только поднялась метель и ветер стал резать прямо в глаза, как Чуб уже изъявил раскаяние и, нахлобучивая глубже на голову капелюхи, [Капелюха — шапка с наушниками.] угощал побранками себя, черта и
кума. Впрочем, эта досада была притворная. Чуб очень рад был поднявшейся метели. До дьяка еще оставалось в восемь раз больше того расстояния, которое они прошли. Путешественники поворотили назад. Ветер дул в затылок; но сквозь метущий снег ничего не было видно.
— Стой,
кум! мы, кажется, не туда идем, — сказал, немного отошедши, Чуб, — я не вижу ни одной хаты. Эх, какая метель! Свороти-ка ты, кум, немного в сторону, не найдешь ли дороги; а я тем временем поищу здесь. Дернет же нечистая сила потаскаться по такой вьюге! Не забудь закричать, когда найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил в очи сатана!
Кум, отошедши в сторону, бродил в длинных сапогах взад и вперед и, наконец, набрел прямо на шинок.
Эта находка так его обрадовала, что он позабыл все и, стряхнувши с себя снег, вошел в сени, нимало не беспокоясь об оставшемся на улице
куме.
Цитаты из русской классики со словом «кум»
— Ну-с, священников я пригласила, — сказала она. — А кто же у вас будут восприемниками:
кум и
кума?
Я баб погнал по мужей: бабы те не воротились, а проживают, слышно, в Челках, а в Челки поехал
кум мой из Верхлева; управляющий послал его туда: соху, слышь, заморскую привезли, а управляющий послал
кума в Челки оную соху посмотреть.
— Ох, барин, слышали так и мы. На днях покровский пономарь сказал на крестинах у нашего старосты: полно вам гулять; вот ужо приберет вас к рукам Кирила Петрович. Микита кузнец и сказал ему: и полно, Савельич, не печаль
кума, не мути гостей. Кирила Петрович сам по себе, а Андрей Гаврилович сам по себе, а все мы божьи да государевы; да ведь на чужой рот пуговицы не нашьешь.
Тут находились оба тестя и обе тещи двух старших сыновей Глеба, Петра и Василия; были крестовые и троюродные братья и сестры тетки Анны, находились
кумовья, деверья, шурины, сваты и даже самые дальнейшие родственники Глеба — такие родственники, которых рыбак не видал по целым годам.
— «Так это
кум иль сват
И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.
Предложения со словом «кум»
- Танкисты да самоходчики, по отношению к другим родам войск, как кум королю жили.
- Когда его внесли в церковь, пономарь, он же schoolmeester, то есть школьный учитель, сказал куму с кумою и отцу с матерью, чтобы они стали вокруг купели, что те и сделали.
- – Перекрыть всё, кроме судового хода – и приходи кума любоваться!
- (все предложения)
Значение слова «кум»
КУМ, -а, мн. кумовья́, -ьёв, м. 1. Крестный отец по отношению к родителям крестника и к крестной матери. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова КУМ
Дополнительно