Неточные совпадения
— Ну, теперь пойдет голова рассказывать, как вез царицу! — сказал Левко и быстрыми шагами и радостно спешил к знакомой хате, окруженной низенькими вишнями. «Дай тебе бог небесное царство,
добрая и прекрасная панночка, — думал он про себя. — Пусть тебе на том свете вечно усмехается между ангелами святыми! Никому не расскажу про диво, случившееся
в эту ночь; тебе одной только, Галю, передам его. Ты одна только
поверишь мне и вместе со мною помолишься за упокой души несчастной утопленницы!»
Она прежде сама
верила в добро и в то, что люди верят в него, но с этой ночи убедилась, что никто не верит в это, и что всё, что говорят про Бога и добро, всё это делают только для того, чтобы обманывать людей.
Что касается до меня, я во многом изменился, брат: волны жизни упали на мою грудь, — кто, бишь, это сказал? — хотя в важном, существенном я не изменился; я по-прежнему
верю в добро, в истину; но я не только верю, — я верую теперь, да — я верую, верую.
Неточные совпадения
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув
в доброе взволнованное лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я бы дорого дал, чтобы сомнение еще было возможно. Когда я сомневался, мне было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то была надежда; но теперь нет надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не
верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
— Экой же вы вертун! — захихикал Порфирий, — да с вами, батюшка, и не сладишь; мономания какая-то
в вас засела. Так не
верите мне? А я вам скажу, что уж
верите, уж на четверть аршина
поверили, а я сделаю, что
поверите и на весь аршин, потому истинно вас люблю и искренно
добра вам желаю.
Пугачев взглянул на меня быстро. «Так ты не
веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну,
добро. А разве нет удачи удалому? Разве
в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и
в фельдмаршалы и
в князья. Как ты думаешь?».
— Он много верного знает, Томилин. Например — о гуманизме. У людей нет никакого основания быть
добрыми, никакого, кроме страха. А жена его — бессмысленно
добра… как пьяная. Хоть он уже научил ее не
верить в бога.
В сорок-то шесть лет.
— Вы представить не можете, как трудно
в наши дни жить человеку, который всем хочет только
добра…
Поверьте, — добавил он еще тише, — они догадываются о вашем значении…