Ты, пустыня, моя матушка, // Помилей мне отца с матерью, // Вы, леса мои кудрявые, // Помилей мне роду-племени, // Вы, луга, луга зеленые, // Помилее красна золота, // Вы, раздольица широкие, // Помилее чиста сéребра, // Вы, кусты, кусты ракитовы, // Помилее скатнá жемчугу, // Вы, залетны мелки пташечки, // Схороните
мои косточки // На чужой дальной сторонушке, // Во прекрасной во пустынюшке.
— Да к тому уже время подходит, милые мои молодицы! — со вздохом произнесла старуха, задумчиво чертя по полу своим костылем. — Только бы привел Бог при своих глазах пристроить Настюшу, тогда бы спокойно улеглись
мои косточки в могилу, — добавила она прослезившись.
— Да к тому уж время подходит, милые мои молодицы! — со вздохом произнесла старуха, задумчиво чертя по полу своим костылем. — Только бы привел Бог при своих глазах пристроить Настюшу, тогда бы спокойно улеглись
мои косточки в могилу, — добавила она, прослезившись.
Такие плоды преуспеяния городского хозяйства обыкновенны. С терпением Иова ждал я минуты, когда подъеду к длинному, версты на полторы через болото построенному мосту. Другой конец его упирался в главную и единственную городскую улицу. Издали белелась и светлелась широкая гладь мостового полотна. «Ну, думаю, отдохнут
мои косточки».
Неточные совпадения
В
моих глазах по
косточкам // Изрезал лекарь Демушку, // Циновочкой прикрыл.
— Да ведь я, Галактион Михеич, блаженныя памяти государю ампиратору Николаю Первому двадцать пять лет верой и правдой послужил… Ведь нет
косточки неломаной… Агличанку вышибал под Севастополем… Да я… Ах, боже
мой!..
— Где, сударыня, устать: всего верст десять прошла, да часа три по колени в грязи простояла. С чего ж тут устать? дождичек божий, а
косточки молодые, —
помыл — хорошо.
— Господа! — вдруг патетически воскликнул Ванька-Встанька, прервав пение и ударив себя в грудь. — Вот вижу я вас и знаю, что вы — будущие генералы Скобелев и Гурко, но и я ведь тоже в некотором отношении военная
косточка. В
мое время, когда я учился на помощника лесничего, все наше лесное ведомство было военное, и потому, стучась в усыпанные брильянтами золотые двери ваших сердец, прошу: пожертвуйте на сооружение прапорщику таксации малой толики spiritus vini, его же и монаси приемлют.
«Во-первых,
моя ненаглядная кузина, из опытов жизни
моей я убедился, что я очень живучее животное — совершенно кошка какая-то: с какой высоты ни сбросьте меня, в какую грязь ни шлепните, всегда встану на лапки, и хоть
косточки поламывает, однако вскоре же отряхнусь, побегу и добуду себе какой-нибудь клубочек для развлечения.