Неточные совпадения
Боже мой! стук, гром, блеск; по обеим сторонам громоздятся четырехэтажные стены; стук копыт
коня, звук колеса отзывались громом и отдавались
с четырех сторон; домы росли и будто подымались из земли на каждом шагу; мосты дрожали; кареты
летали; извозчики, форейторы кричали; снег свистел под тысячью летящих со всех сторон саней; пешеходы жались и теснились под домами, унизанными плошками, и огромные тени их мелькали по стенам, досягая головою труб и крыш.
И пошла по горам потеха, и запировал пир: гуляют мечи,
летают пули, ржут и топочут
кони. От крику безумеет голова; от дыму слепнут очи. Все перемешалось. Но козак чует, где друг, где недруг; прошумит ли пуля — валится лихой седок
с коня; свистнет сабля — катится по земле голова, бормоча языком несвязные речи.
Тут показалось новое диво: облака
слетели с самой высокой горы, и на вершине ее показался во всей рыцарской сбруе человек на
коне,
с закрытыми очами, и так виден, как бы стоял вблизи.
Неточные совпадения
Турманом
слетел Чертопханов
с коня, выхватил кинжал, подбежал, растопыря ноги, к собакам,
с яростными заклинаниями вырвал у них истерзанного зайца и, перекосясь всем лицом, погрузил ему в горло кинжал по самую рукоятку… погрузил и загоготал. Тихон Иваныч показался в опушке. «Го-го-го-го-го-го-го-го!» — завопил вторично Чертопханов… «Го-го-го-го», — спокойно повторил его товарищ.
Где ни просвищет грозный меч, // Где
конь сердитый ни промчится, // Везде главы
слетают с плеч // И
с воплем строй на строй валится;
Текут беседы в тишине; // Луна плывет в ночном тумане; // И вдруг пред ними на
коне // Черкес. Он быстро на аркане // Младого пленника влачил. // «Вот русский!» — хищник возопил. // Аул на крик его сбежался // Ожесточенною толпой; // Но пленник хладный и немой, //
С обезображенной главой, // Как труп, недвижим оставался. // Лица врагов не видит он, // Угроз и криков он не слышит; // Над ним
летает смертный сон // И холодом тлетворным дышит.
В продолжение этого короткого, но жаркого дела Рославлев заметил одного русского офицера, который, по-видимому, командовал всем отрядом; он
летал и крутился как вихрь впереди своих наездников: лихой горской
конь его перепрыгивал через кучи убитых, топтал в ногах французов и
с быстротою молнии переносил его
с одного места на другое.
«Куда торопишься? чему обрадовался, лихой товарищ? — сказал Вадим… но тебя ждет покой и теплое стойло: ты не любишь, ты не понимаешь ненависти: ты не получил от благих небес этой чудной способности: находить блаженство в самых диких страданиях… о если б я мог вырвать из души своей эту страсть, вырвать
с корнем, вот так! — и он наклонясь вырвал из земли высокий стебель полыни; — но нет! — продолжал он… одной капли яда довольно, чтоб отравить чашу, полную чистейшей влаги, и надо ее выплеснуть всю, чтобы вылить яд…» Он продолжал свой путь, но не шагом: неведомая сила влечет его: неутомимый
конь летит, рассекает упорный воздух; волосы Вадима развеваются, два раза шапка чуть-чуть не
слетела с головы; он придерживает ее рукою… и только изредка поталкивает ногами скакуна своего; вот уж и село… церковь… кругом огни… мужики толпятся на улице в праздничных кафтанах… кричат, поют песни… то вдруг замолкнут, то вдруг сильней и громче пробежит говор по пьяной толпе…