Неточные совпадения
Но ни один из прохожих и проезжих не знал, чего ей стоило упросить отца взять с собою, который и
душою рад бы
был это сделать прежде, если бы не злая мачеха, выучившаяся держать его в руках так же ловко, как он вожжи своей старой кобылы, тащившейся, за долгое служение, теперь на продажу.
В смуглых чертах цыгана
было что-то злобное, язвительное, низкое и вместе высокомерное: человек, взглянувший на него, уже готов
был сознаться, что в этой чудной
душе кипят достоинства великие, но которым одна только награда
есть на земле — виселица.
— Недаром, когда я сбирался на эту проклятую ярмарку, на
душе было так тяжело, как будто кто взвалил на тебя дохлую корову, и волы два раза сами поворачивали домой.
— О, ты мне не надоел, — молвила она, усмехнувшись. — Я тебя люблю, чернобровый козак! За то люблю, что у тебя карие очи, и как поглядишь ты ими — у меня как будто на
душе усмехается: и весело и хорошо ей; что приветливо моргаешь ты черным усом своим; что ты идешь по улице,
поешь и играешь на бандуре, и любо слушать тебя.
— Помилуй, батько! не гневись! вот тебе и нагайка: бей, сколько
душа пожелает, отдаюсь сам; во всем каюсь; бей, да не гневись только! Ты ж когда-то братался с покойным батьком, вместе хлеб-соль
ели и магарыч
пили.
Говорят, они все готовы
были себя продать за денежку сатане с
душою и ободранными жупанами.
Если бы муж мой и не
был мне верен и мил, и тогда бы не изменила ему, потому что Бог не любит клятвопреступных и неверных
душ.
— Катерина! меня не казнь страшит, но муки на том свете… Ты невинна, Катерина,
душа твоя
будет летать в рае около бога; а
душа богоотступного отца твоего
будет гореть в огне вечном, и никогда не угаснет тот огонь: все сильнее и сильнее
будет он разгораться: ни капли росы никто не уронит, ни ветер не пахнет…
— Катерина! постой на одно слово: ты можешь спасти мою
душу. Ты не знаешь еще, как добр и милосерд бог. Слышала ли ты про апостола Павла, какой
был он грешный человек, но после покаялся и стал святым.
— Я выпустила его, — сказала она, испугавшись и дико осматривая стены. — Что я стану теперь отвечать мужу? Я пропала. Мне живой теперь остается зарыться в могилу! — и, зарыдав, почти упала она на пень, на котором сидел колодник. — Но я спасла
душу, — сказала она тихо. — Я сделала богоугодное дело. Но муж мой… Я в первый раз обманула его. О, как страшно, как трудно
будет мне перед ним говорить неправду. Кто-то идет! Это он! муж! — вскрикнула она отчаянно и без чувств упала на землю.
— Э, да тут
есть с кем переведаться! — сказал Данило, поглядывая на толстых панов, важно качавшихся впереди на конях в золотой сбруе. — Видно, еще раз доведется нам погулять на славу! Натешься же, козацкая
душа, в последний раз! Гуляйте, хлопцы, пришел наш праздник!
Не мог бы ни один человек в свете рассказать, что
было на
душе у колдуна; а если бы он заглянул и увидел, что там деялось, то уже не досыпал бы он ночей и не засмеялся бы ни разу.
Как умер Петро, призвал Бог
души обоих братьев, Петра и Ивана, на суд. «Великий
есть грешник сей человек! — сказал Бог.
Следствием этого
было то, что маленькое именьице Ивана Федоровича, состоявшее из осьмнадцати
душ по последней ревизии, процветало в полном смысле сего слова.
— Тебе, любезный Иван Федорович, — так она начала, — известно, что в твоем хуторе осьмнадцать
душ; впрочем, это по ревизии, а без того, может, наберется больше, может,
будет до двадцати четырех. Но не об этом дело. Ты знаешь тот лесок, что за нашею левадою, и, верно, знаешь за тем же лесом широкий луг: в нем двадцать без малого десятин; а травы столько, что можно каждый год продавать больше чем на сто рублей, особенно если, как говорят, в Гадяче
будет конный полк.
Упокой господи ее
душу! — хотя покойница
была всегда неправа против меня.
Словом, это
был один из числа тех людей, которые с величайшим удовольствием любят позаняться услаждающим
душу разговором и
будут говорить обо всем, о чем только можно говорить.
Собакевич слушал все по-прежнему, нагнувши голову, и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его. Казалось, в этом теле совсем не
было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности.
Тут непременно вы найдете // Два сердца, факел и цветки; // Тут, верно, клятвы вы прочтете // В любви до гробовой доски; // Какой-нибудь пиит армейский // Тут подмахнул стишок злодейский. // В такой альбом, мои друзья, // Признаться, рад писать и я, // Уверен
будучи душою, // Что всякий мой усердный вздор // Заслужит благосклонный взор // И что потом с улыбкой злою // Не станут важно разбирать, // Остро иль нет я мог соврать.
Неточные совпадения
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме
есть прекрасная для вас комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты
души предложил.
Городничий. А уж я так
буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты
души выражаюсь.
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться…
Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни
души! как будто бы вымерло все.
Колода
есть дубовая // У моего двора, // Лежит давно: из младости // Колю на ней дрова, // Так та не столь изранена, // Как господин служивенькой. // Взгляните: в чем
душа!
Глеб — он жаден
был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки лет, до недавних дней // Восемь тысяч
душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!