Неточные совпадения
Когда она услышала, что перед нею
испанский король,
то всплеснула руками и чуть не умерла от страха.
Удивляет меня чрезвычайно медленность депутатов. Какие бы причины могли их остановить? Неужели Франция? Да, это самая неблагоприятствующая держава. Ходил справляться на почту, не прибыли ли
испанские депутаты. Но почтмейстер чрезвычайно глуп, ничего не знает: нет, говорит, здесь нет никаких
испанских депутатов, а письма если угодно написать,
то мы примем по установленному курсу. Черт возьми! что письмо? Письмо вздор. Письма пишут аптекари…
Неточные совпадения
— Положим, княгиня, что это не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но не в
том дело — и он опять обратился к генералу, с которым говорил серьезно, — не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или
испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не позволяла ему такого грубиянства!» — или: «Ты не дерись, невежа, а ступай в часть, там я тебе докажу!..» Словом,
те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда, возвращаясь из театра, несет он в голове
испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями.
«Ужели, — думает Евгений, — // Ужель она? Но точно… Нет… // Как! из глуши степных селений…» // И неотвязчивый лорнет // Он обращает поминутно // На
ту, чей вид напомнил смутно // Ему забытые черты. // «Скажи мне, князь, не знаешь ты, // Кто там в малиновом берете // С послом
испанским говорит?» // Князь на Онегина глядит. // «Ага! давно ж ты не был в свете. // Постой, тебя представлю я». — // «Да кто ж она?» — «Жена моя».
Он какой-то артист: все рисует, пишет, фантазирует на фортепиано (и очень мило), бредит искусством, но, кажется, как и мы, грешные, ничего не делает и чуть ли не всю жизнь проводит в
том, что «поклоняется красоте», как он говорит: просто влюбчив по-нашему, как, помнишь, Дашенька Семечкина, которая была однажды заочно влюблена в
испанского принца, увидевши портрет его в немецком календаре, и не пропускала никого, даже настройщика Киша.
Мы стали горько жаловаться на жар, на духоту, на пустоту на улицах, на
то, что никто, кроме
испанского, другого языка не разумеет и что мы никак не можем найти отели.