После обеда господин выкушал чашку кофею и сел на диван,
подложивши себе за спину подушку, которую в русских трактирах вместо эластической шерсти набивают чем-то чрезвычайно похожим на кирпич и булыжник.
— Мило, Анна Григорьевна, до невероятности; шьется в два рубчика: широкие проймы и сверху… Но вот, вот, когда вы изумитесь, вот уж когда скажете, что… Ну, изумляйтесь: вообразите, лифчики пошли еще длиннее, впереди мыском, и передняя косточка совсем выходит из границ; юбка вся собирается вокруг, как, бывало, в старину фижмы, [Фижмы — юбка с каркасом.] даже сзади немножко
подкладывают ваты, чтобы была совершенная бель-фам. [Бель-фам (от фр. belle femme) — пышная женщина.]
Чуть замечал у кого один кусок,
подкладывал ему тут же другой, приговаривая: «Без пары ни человек, ни птица не могут жить на свете».
Мы не спали всю ночь, зябли,
подкладывали дрова в костер, несколько раз принимались пить чай и в промежутках между чаепитиями дремали.