Неточные совпадения
Все, не исключая и самого кучера, опомнились и очнулись только тогда, когда
на них наскакала
коляска с шестериком коней и почти над головами их раздалися крик сидевших в
коляске дам, брань и угрозы чужого кучера: «Ах ты мошенник эдакой; ведь я тебе кричал в голос: сворачивай, ворона, направо!
Между тем сидевшие в
коляске дамы глядели
на все это с выражением страха в лицах.
Он не был похож ни
на тарантас, ни
на коляску, ни
на бричку, а был скорее похож
на толстощекий выпуклый арбуз, поставленный
на колеса.
Впрочем, и трудно было, потому что представились сами собою такие интересные подробности, от которых никак нельзя было отказаться: даже названа была по имени деревня, где находилась та приходская церковь, в которой положено было венчаться, именно деревня Трухмачевка, поп — отец Сидор, за венчание — семьдесят пять рублей, и то не согласился бы, если бы он не припугнул его, обещаясь донести
на него, что перевенчал лабазника Михайла
на куме, что он уступил даже свою
коляску и заготовил
на всех станциях переменных лошадей.
Чудная, однако же, вещь:
на другой день, когда подали Чичикову лошадей и вскочил он в
коляску с легкостью почти военного человека, одетый в новый фрак, белый галстук и жилет, и покатился свидетельствовать почтение генералу, Тентетников пришел в такое волненье духа, какого давно не испытывал.
«Странное состоянье!» — сказал он и придвинулся к окну глядеть
на дорогу, прорезавшую дуброву, в конце которой еще курилась не успевшая улечься пыль, поднятая уехавшей
коляской.
Легким ходом неслась тем временем легкая
на ходу
коляска.
Добравшись до мелкого места, барин стал
на ноги, покрытый клетками сети, как в летнее время дамская ручка под сквозной перчаткой, — взглянул вверх и увидел гостя, в
коляске въезжавшего
на плотину.
«Полковник чудаковат», — подумал <Чичиков>, проехавши наконец бесконечную плотину и подъезжая к избам, из которых одни, подобно стаду уток, рассыпались по косогору возвышенья, а другие стояли внизу
на сваях, как цапли. Сети, невода, бредни развешаны были повсюду. Фома Меньшой снял перегородку,
коляска проехала огородом и очутилась
на площади возле устаревшей деревянной церкви. За церковью, подальше, видны были крыши господских строений.
— Вот тебе
на! Как же вы, дураки, — сказал он, оборотившись к Селифану и Петрушке, которые оба разинули рты и выпучили глаза, один сидя
на козлах, другой стоя у дверец
коляски, — как же вы, дураки? Ведь вам сказано — к полковнику Кошкареву… А ведь это Петр Петрович Петух…
— Да если вам свободно, так поедем со мной, — сказал Чичиков и подумал про себя, глядя
на Платонова: «А это было бы хорошо: тогда бы можно издержки пополам, а подчинку
коляски отнести вовсе
на его счет».
Чичиков между тем так помышлял: «Право, было <бы> хорошо! Можно даже и так, что все издержки будут
на его счет. Можно даже сделать и так, чтобы отправиться
на его лошадях, а мои покормятся у него в деревне. Для сбереженья можно и
коляску оставить у него в деревне, а в дорогу взять его
коляску».
— Куда? куда? — воскликнул хозяин, проснувшись и выпуча
на них глаза. — Нет, государи, и колеса приказано снять с вашей
коляски, а ваш жеребец, Платон Михайлыч, отсюда теперь за пятнадцать верст. Нет, вот вы сегодня переночуйте, а завтра после раннего обеда и поезжайте себе.
На другой день до того объелись гости, что Платонов уже не мог ехать верхом; жеребец был отправлен с конюхом Петуха. Они сели в
коляску. Мордатый пес лениво пошел за
коляской: он тоже объелся.
Совершенно успокоившись и укрепившись, он с небрежною ловкостью бросился
на эластические подушки
коляски, приказал Селифану откинуть кузов назад (к юрисконсульту он ехал с поднятым кузовом и даже застегнутой кожей) и расположился, точь-в-точь как отставной гусарский полковник или сам Вишнепокромов — ловко подвернувши одну ножку под другую, обратя с приятностью ко встречным лицо, сиявшее из-под шелковой новой шляпы, надвинутой несколько
на ухо.
— Ступай к каретнику, чтобы поставил
коляску на полозки, — сказал Чичиков, а сам пошел в город, но ни <к> кому не хотел заходить отдавать прощальных визитов.
Неточные совпадения
Анна смутилась от того внимательно-вопросительного взгляда, которым смотрела
на нее Долли; Долли — оттого, что после слов Свияжского о вегикуле ей невольно стало совестно за грязную старую
коляску, в которую села с нею Анна.
Коляска по улице деревни съезжала
на мостик.
Потом, не глядя в окна, он сел в свою обычную позу в
коляске, заложив ногу
на ногу и, надевая перчатку, скрылся за углом.
Сидя в углу покойной
коляски, чуть покачивавшейся своими упругими рессорами
на быстром ходу серых, Анна, при несмолкаемом грохоте колес и быстро сменяющихся впечатлениях
на чистом воздухе, вновь перебирая события последних дней, увидала свое положение совсем иным, чем каким оно казалось ей дома.
В то время как она отходила к большим часам, чтобы проверить свои, кто-то подъехал. Взглянув из окна, она увидала его
коляску. Но никто не шел
на лестницу, и внизу слышны были голоса. Это был посланный, вернувшийся в
коляске. Она сошла к нему.