— Чем больше
слушаешь вас, почтеннейший Константин Федорович, — сказал Чичиков, — тем большее получаешь желание слушать. Скажите, досточтимый мною: если бы, например, я возымел намерение сделаться помещиком, положим, здешней губернии, на что преимущественно обратить внимание? как быть, как поступить, чтобы в непродолжительное <время> разбогатеть, чтобы тем, так сказать, исполнить существенную обязанность гражданина?
Неточные совпадения
—
Послушайте, матушка. Да
вы рассудите только хорошенько: ведь
вы разоряетесь, платите за него подать, как за живого…
—
Послушайте, матушка… эх, какие
вы! что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах.
Вы возьмите всякую негодную, последнюю вещь, например, даже простую тряпку, и тряпке есть цена: ее хоть, по крайней мере, купят на бумажную фабрику, а ведь это ни на что не нужно. Ну, скажите сами, на что оно нужно?
—
Послушайте, любезные, — сказал он, — я очень хорошо знаю, что все дела по крепостям, в какую бы ни было цену, находятся в одном месте, а потому прошу
вас показать нам стол, а если
вы не знаете, что у
вас делается, так мы спросим у других.
— А, херсонский помещик, херсонский помещик! — кричал он, подходя и заливаясь смехом, от которого дрожали его свежие, румяные, как весенняя роза, щеки. — Что? много наторговал мертвых? Ведь
вы не знаете, ваше превосходительство, — горланил он тут же, обратившись к губернатору, — он торгует мертвыми душами! Ей-богу!
Послушай, Чичиков! ведь ты, — я тебе говорю по дружбе, вот мы все здесь твои друзья, вот и его превосходительство здесь, — я бы тебя повесил, ей-богу, повесил!
— Да
послушайте только, что я
вам открою…
— Ах, Анна Григорьевна, пусть бы еще куры, это бы еще ничего;
слушайте только, что рассказала протопопша: приехала, говорит, к ней помещица Коробочка, перепуганная и бледная как смерть, и рассказывает, и как рассказывает,
послушайте только, совершенный роман; вдруг в глухую полночь, когда все уже спало в доме, раздается в ворота стук, ужаснейший, какой только можно себе представить; кричат: «Отворите, отворите, не то будут выломаны ворота!» Каково
вам это покажется? Каков же после этого прелестник?
— Даже завидно
вас слушать, — сказал гость. — Научите меня быть так же веселым, как
вы.
Ну,
послушайте: ну, вот я
вам на суд…
— И непременно разбогатеете, — сказал Костанжогло, не
слушая хозяйки. — К
вам потекут реки, реки золота. Не будете знать, куда девать доходы.
—
Послушайте, — сказал Платонов, схвативши его за руку, — как
вам, при таком уме, опытности и познаниях житейских, не найти средств выпутаться из вашего затруднительного положения?
—
Послушайте, Петр <Петрович>! Но ведь
вы же молитесь, ходите в церковь, не пропускаете, я знаю, ни утрени, ни вечерни.
Вам хоть и не хочется рано вставать, но ведь
вы встаете и идете, — идете в четыре часа утра, когда никто не подымается.
—
Послушайте, Афанасий Васильевич, скажите мне, я
вас одного знаю за честного человека, что у
вас за страсть защищать всякого рода мерзавцев?
— Послушайте-с, Павел Иванович, — сказал он, — я привез
вам свободу на таком условии, чтобы сейчас
вас не было в городе.
— Нет, вы не ошиблись, — сказала она медленно, отчаянно взглянув на его холодное лицо. — Вы не ошиблись. Я была и не могу не быть в отчаянии. Я
слушаю вас и думаю о нем. Я люблю его, я его любовница, я не могу переносить, я боюсь, я ненавижу вас… Делайте со мной что хотите.
Неточные совпадения
Городничий. Ну,
слушайте же, Степан Ильич! Чиновник-то из Петербурга приехал. Как
вы там распорядились?
Послушайте ж,
вы сделайте вот что: квартальный Пуговицын… он высокого роста, так пусть стоит для благоустройства на мосту.
Городничий (тихо, Добчинскому).
Слушайте:
вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки: одну в богоугодное заведение Землянике, а другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли
вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к
вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он
вас по почте не отправил куды-нибудь подальше.
Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот
вы, Аммос Федорович, первый и начните.