«Это вещь, — обыкновенно говорил он, — уж нет ничего лучше этой вещи:
есть не просит, места займет немного, в кармане всегда поместится, уронишь — не расшибется».
— Что ж, Михайлыч, хотя в действии не были, а ждать привыкли. Все сдается, будто так только проходишь. Вничью сыграешь. А ежели и попадешь в действие — запас
есть не просит. Ну, как не убьют? Закусить-то и есть чем.
О том помышляла хозяйка, чтобы как-нибудь поскорей спровадить незваную гостью, но нельзя же
было не попросить ее садиться. Так не водится. Опять же и того опасалась Пелагея Филиппьевна, что не пригласи она присесть первую по всему околотку вестовщицу, так она таких сплетен про нее назвонит, что хуже нельзя и придумать.
Неточные совпадения
Слесарша. Милости
прошу: на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку
не было!
Нет хлеба — у кого-нибудь //
Попросит, а за соль // Дать надо деньги чистые, // А их по всей вахлачине, // Сгоняемой на барщину, // По году гроша
не было!
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости,
просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо
есть,
не мечите бисера пред свиниями, да
не попрут его ногами».
Правдин. Ко мне пакет? И мне никто этого
не скажет! (Вставая.) Я
прошу извинить меня, что вас оставлю. Может
быть,
есть ко мне какие-нибудь повеления от наместника.
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я
прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу.
Не будь я Тарас Скотинин, если у меня
не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?