Неточные совпадения
Осип. «Еще, говорит, и к городничему
пойду; третью неделю барин
денег не плотит. Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой — плут. Мы-де, говорит, этаких шерамыжников и подлецов видали».
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды
пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в
деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий (в сторону).Ну,
слава богу!
деньги взял. Дело, кажется,
пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
…Явился к директрисе Иван Александрович, встретился с ним пристойно, но холодно. Она, то есть Анненкова, простудилась — ставила пиявки. Я к ней заеду с визитом и покажу Анненкову — душеприказчику — письмо Киреева, которое очень кстати ты мне прислала. Это его заставит скорей
послать деньги в Минусинск… [И. А. Анненков был душеприказчиком Ф. Б. Вольфа, который завещал свое имущество в пользу нуждающихся товарищей-декабристов; среди них был И. В. Киреев, живший в Минусинске.]
Они оба обыкновенно никогда не произносили имени дочери, и даже, когда нужно было для нее
посылать денег, то один обыкновенно говорил: «Это в Спирово надо послать к Секлетею!», а другая отвечала: «Да, в Спирово!».
— Боже ты мой, царь милостивый! Верх ребячества невообразимого! — воскликнул он. — Ну, не видайтесь, пожалуй! Действительно, что тут накупаться на эти бабьи аханья и стоны; оставайтесь у меня, ночуйте, а завтра напишите записку: так и так, мой друг, я жив и здоров, но уезжаю по очень экстренному делу, которое устроит наше благополучие. А потом, когда женитесь,
пошлите деньги — и делу конец: ларчик, кажется, просто открывался! Я, признаюсь, Яков Васильич, гораздо больше думал о вашем уме и характере…
— Ах, эти купцы русские, mein gott, mein gott!.. [господи, господи!.. (нем.).] — перебила мужа gnadige Frau. — И отчего они
посылают деньги не по почте, а с приказчиками — понять этого я не могу.
Один сын его, Володенька, кончил самоубийством, с другим, Петенькой, он переписывался коротко и лишь тогда, когда
посылал деньги.
Неточные совпадения
Оро́бели наследники: // А ну как перед смертию // Лишит наследства? Мало ли // Лесов, земель у батюшки? // Что
денег понакоплено, // Куда
пойдет добро? // Гадай! У князя в Питере // Три дочери побочные // За генералов выданы, // Не отказал бы им!
Чу! конь стучит копытами, // Чу, сбруя золоченая // Звенит… еще беда! // Ребята испугалися, // По избам разбежалися, // У окон заметалися // Старухи, старики. // Бежит деревней староста, // Стучит в окошки палочкой. // Бежит в поля, луга. // Собрал народ:
идут — кряхтят! // Беда! Господь прогневался, // Наслал гостей непрошеных, // Неправедных судей! // Знать,
деньги издержалися, // Сапожки притопталися, // Знать, голод разобрал!..
С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новото́ра-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да
деньгу, [Алтын да
деньга — старинные монеты: алтын в 6
денег, или в 3 копейки (ср. пятиалтынный — 15 коп.),
деньга — полкопейки.] головотяпы же давали грош [Грош — старинная монета в 2 копейки, позднее — полкопейки.] да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и
пошли искать князя.
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи
пошли за урожаями, комет не появлялось, а
денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это были ассигнации.
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё
пойдет Бог знает как.
Деньги мы платим, они
идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.