Часть военных всадников бросилась заботливо рассматривать толпы народа. Янкель
побледнел как смерть, и когда всадники немного отдалились от него, он со страхом оборотился назад, чтобы взглянуть на Тараса; но Тараса уже возле него не было: его и след простыл.
Это заключение, точно, было никак неожиданно и во всех отношениях необыкновенно. Приятная дама, услышав это, так и окаменела на месте, побледнела,
побледнела как смерть и, точно, перетревожилась не на шутку.
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня,
побледнела как смерть и бросилась в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка не покидала его.
Она, кинув беглый взгляд на него,
побледнела как смерть и, не подняв цветов, быстро подошла к окну. Она видела уходившего Райского и оцепенела на минуту от изумления. Он обернулся, взгляды их встретились.
Неточные совпадения
Алексей Александрович остановился и
побледнел. Он ясно понял теперь, с
какой силой он желал ее
смерти.
И опять в воображении ее возникло вечно гнетущее ее материнское сердце жестокое воспоминание
смерти последнего, грудного мальчика, умершего крупом, его похороны, всеобщее равнодушие пред этим маленьким розовым гробиком и своя разрывающая сердце одинокая боль пред
бледным лобиком с вьющимися височками, пред раскрытым и удивленным ротиком, видневшимся из гроба в ту минуту,
как его закрывали розовою крышечкой с галунным крестом.
Он был
бледный, убитый, в том бесчувственно-страшном состоянии, в
каком бывает человек, видящий перед собою черную, неотвратимую
смерть, это страшилище, противное естеству нашему…
— Расстаться! Разлука стоит у вас рядом с любовью! — Она безотрадно вздохнула. — А я думаю, что это крайности, которые никогда не должны встречаться… одна
смерть должна разлучить… Прощайте, Марк! — вдруг сказала она,
бледная, почти с гордостью. — Я решила… Вы никогда не дадите мне того счастья,
какого я хочу. Для счастья не нужно уезжать, оно здесь… Дело кончено!..
Двух минут не прошло,
как уже вся толпа отхлынула в разные стороны — и на земле, перед дверью кабака, оказалось небольшое, худощавое, черномазое существо в нанковом кафтане, растрепанное и истерзанное…
Бледное лицо, закатившиеся глаза, раскрытый рот… Что это? замирание ужаса или уже самая
смерть?