Неточные совпадения
Сыновья его только что слезли с
коней. Это
были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их
были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва. Они
были очень смущены таким приемом отца и стояли неподвижно, потупив глаза в землю.
Берестовые скамьи вокруг всей комнаты; огромный стол под образами в парадном углу; широкая печь с запечьями, уступами и выступами, покрытая цветными пестрыми изразцами, — все это
было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное время; приходившим потому, что у них не
было еще
коней, и потому, что не в обычае
было позволять школярам ездить верхом.
Это не
было строевое собранное войско, его бы никто не увидал; но в случае войны и общего движенья в восемь дней, не больше, всякий являлся на
коне, во всем своем вооружении, получа один только червонец платы от короля, — и в две недели набиралось такое войско, какого бы не в силах
были набрать никакие рекрутские наборы.
И все, что ни
было, садилось на
коня.
Он уже хлопотал и отдавал приказы, выбирал
коней и сбрую для молодых сыновей, наведывался и в конюшни и в амбары, отобрал слуг, которые должны
были завтра с ними ехать.
Уже
кони, чуя рассвет, все полегли на траву и перестали
есть; верхние листья верб начали лепетать, и мало-помалу лепечущая струя спустилась по ним до самого низу.
У крыльца стояли оседланные
кони. Бульба вскочил на своего Черта, который бешено отшатнулся, почувствовав на себе двадцатипудовое бремя, потому что Тарас
был чрезвычайно тяжел и толст.
И козаки, принагнувшись к
коням, пропали в траве. Уже и черных шапок нельзя
было видеть; одна только струя сжимаемой травы показывала след их быстрого бега.
Козаки сошли с
коней своих, взошли на паром и чрез три часа плавания
были уже у берегов острова Хортицы, где
была тогда Сечь, так часто переменявшая свое жилище.
Разница
была только в том, что вместо сидения за указкой и пошлых толков учителя они производили набег на пяти тысячах
коней; вместо луга, где играют в мяч, у них
были неохраняемые, беспечные границы, в виду которых татарин выказывал быструю свою голову и неподвижно, сурово глядел турок в зеленой чалме своей.
По паре
коней чтоб
было у каждого козака.
Он думал: «Не тратить же на избу работу и деньги, когда и без того
будет она снесена татарским набегом!» Все всполошилось: кто менял волов и плуг на
коня и ружье и отправлялся в полки; кто прятался, угоняя скот и унося, что только можно
было унесть.
Конные ехали, не отягчая и не горяча
коней, пешие шли трезво за возами, и весь табор подвигался только по ночам, отдыхая днем и выбирая для того пустыри, незаселенные места и леса, которых
было тогда еще вдоволь.
Андрий схватил мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что голова Остапа упала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя с закрытыми глазами, закричал что
было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите
коня,
коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал в испуге Андрий, замахнувшись на него мешком.
Народ в городе голодный; стало
быть, все съест духом, да и
коням тоже сена… уж я не знаю, разве с неба кинет им на вилы какой-нибудь их святой… только про это еще Бог знает; а ксендзы-то их горазды на одни слова.
Немало
было и всяких сенаторских нахлебников, которых брали с собою сенаторы на обеды для почета, которые крали со стола и из буфетов серебряные кубки и после сегодняшнего почета на другой день садились на козлы править
конями у какого-нибудь пана.
— А хотел бы я поглядеть, как они нам обрежут чубы! — говорил Попович, поворотившись перед ними на
коне. И потом, поглядевши на своих, сказал: — А что ж? Может
быть, ляхи и правду говорят. Коли выведет их вон тот пузатый, им всем
будет добрая защита.
Хотел
было поворотить вдруг своего
коня лях и стать ему в лицо; но не послушался
конь: испуганный страшным криком, метнулся на сторону, и достал его ружейною пулею Кукубенко.
Один только козак, Максим Голодуха, вырвался дорогою из татарских рук, заколол мирзу, отвязал у него мешок с цехинами и на татарском
коне, в татарской одежде полтора дни и две ночи уходил от погони, загнал насмерть
коня, пересел дорогою на другого, загнал и того, и уже на третьем приехал в запорожский табор, разведав на дороге, что запорожцы
были под Дубной.
Тарас видел еще издали, что беда
будет всему Незамайковскому и Стебликивскому куреню, и вскрикнул зычно: «Выбирайтесь скорей из-за возов, и садись всякий на
коня!» Но не
поспели бы сделать то и другое козаки, если бы Остап не ударил в самую середину; выбил фитили у шести пушкарей, у четырех только не мог выбить: отогнали его назад ляхи.
Ударив острыми шпорами
коня, во весь дух полетел он за козаками, не глядя назад, не видя, что позади всего только двадцать человек успело
поспевать за ним.
Разогнался на
коне Андрий и чуть
было уже не настигнул Голокопытенка, как вдруг чья-то сильная рука ухватила за повод его
коня.
И минуты две думал он, кинуть ли его на расхищенье волкам-сыромахам или пощадить в нем рыцарскую доблесть, которую храбрый должен уважать в ком бы то ни
было. Как видит, скачет к нему на
коне Голокопытенко...
А на Остапа уже наскочило вдруг шестеро; но не в добрый час, видно, наскочило: с одного полетела голова, другой перевернулся, отступивши; угодило копьем в ребро третьего; четвертый
был поотважней, уклонился головой от пули, и попала в конскую грудь горячая пуля, — вздыбился бешеный
конь, грянулся о землю и задавил под собою всадника.
— Оставайся здесь, накорми и
напои моего
коня, а я пойду поговорю с ним один. У меня до него дело.
И вслед за тем ударил он по
коню, и потянулся за ним табор из ста телег, и с ними много
было козацких конников и пехоты, и, оборотясь, грозил взором всем остававшимся, и гневен
был взор его. Никто не посмел остановить их. В виду всего воинства уходил полк, и долго еще оборачивался Тарас и все грозил.
Шесть дней уходили козаки проселочными дорогами от всех преследований; едва выносили
кони необыкновенное бегство и спасали козаков. Но Потоцкий на сей раз
был достоин возложенного поручения; неутомимо преследовал он их и настиг на берегу Днестра, где Бульба занял для роздыха оставленную развалившуюся крепость.
И пробились
было уже козаки, и, может
быть, еще раз послужили бы им верно быстрые
кони, как вдруг среди самого бегу остановился Тарас и вскрикнул: «Стой! выпала люлька с табаком; не хочу, чтобы и люлька досталась вражьим ляхам!» И нагнулся старый атаман и стал отыскивать в траве свою люльку с табаком, неотлучную сопутницу на морях, и на суше, и в походах, и дома.
Неточные совпадения
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с
коня любимого! // С тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату
быть в горсти!..
И так-то все, я думала: // Рабочий
конь солому
ест.
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик
был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый
конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать,
есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Скотинин. Суженого
конем не объедешь, душенька! Тебе на свое счастье грех пенять. Ты
будешь жить со мною припеваючи. Десять тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и не видывал; да я на них всех свиней со бела света выкуплю; да я, слышь ты, то сделаю, что все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.
Но страннее всего, что он
был незнаком даже со стихами Державина: Калигула! твой
конь в сенате Не мог сиять, сияя в злате: Сияют добрые дела!