Грозы не страшны, а только благотворны там бывают постоянно в одно и то же установленное время, не забывая почти никогда Ильина дня, как будто для того, чтоб поддержать известное предание в народе. И число и
сила ударов, кажется, всякий год одни и те же, точно как будто из казны отпускалась на год на весь край известная мера электричества.
Но когда настал час — «пришли римляне и взяли», она постигла, откуда пал неотразимый удар, встала, сняв свой венец, и молча, без ропота, без малодушных слез, которыми омывали иерусалимские стены мужья, разбивая о камни головы, только с окаменелым ужасом покорности в глазах пошла среди павшего царства, в великом безобразии одежд, туда, куда вела ее рука Иеговы, и так же — как эта бабушка теперь — несла святыню страдания на лице, будто гордясь и
силою удара, постигшего ее, и своею силою нести его.
Рога вожатого имели поперечные ребра необыкновенно толстые. Глядя на них, можно было действительно поверить не раз слышанной даже от кавказских охотников легенде, что старый тур в минуту опасности бросается с огромной высоты, падает на рога и встает невредимым. Может быть, действительно таково их устройство, что оно распределяет и ослабляет
силу удара? А эти парные поперечные ребра рога сломаться ему не дадут.
Они огораживают боец подвижной деревянной рамой, которая укрепляется в скале деревянными пружинами, то есть громадными брусьями, которые при ударе барки о заплавни несколько подаются вбок и этим уменьшают
силу удара.
Вот ровно пятьдесят девять лет, как это восхитительное событие случилось со мной, но я все живо помню, помню каждое биение сердца моего и
силу удара, каждое движение души, т. е. нравственности моей, каждый помысл ума моего…
Неточные совпадения
Он стряхнул так, что Чичиков почувствовал
удар сапога в нос, губы и округленный подбородок, но не выпустил сапога и еще с большей
силой держал ногу в своих объятьях.
Но ей нельзя. Нельзя? Но что же? // Да Ольга слово уж дала // Онегину. О Боже, Боже! // Что слышит он? Она могла… // Возможно ль? Чуть лишь из пеленок, // Кокетка, ветреный ребенок! // Уж хитрость ведает она, // Уж изменять научена! // Не в
силах Ленский снесть
удара; // Проказы женские кляня, // Выходит, требует коня // И скачет. Пистолетов пара, // Две пули — больше ничего — // Вдруг разрешат судьбу его.
Бешенство одолело его: изо всей
силы начал он бить старуху по голове, но с каждым
ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка так вся и колыхалась от хохота.
Раздается: «ну!», клячонка дергает изо всей
силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от
ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох.
— Эх, ешь те комары! Расступись! — неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. — Берегись! — кричит он и что есть
силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку.
Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом.