Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел.
При батюшке три года служит;
Тот часто без толку сердит,
А он безмолвием его обезоружит,
От доброты души простит.
А, между прочим,
Веселостей искать бы мог, —
Ничуть, от старичков не
ступит за порог!
Мы резвимся, хохочем;
Он с ними целый день засядет, рад не рад
Играет…
Я не старалась, бог нас свел. // Смотрите, дружбу всех он в доме приобрел: // При батюшке три года служит, // Тот часто бе́з толку сердит, // А он безмолвием его обезоружит, // От доброты души простит. // И между прочим, // Веселостей искать бы мог; // Ничуть: от старичков не
ступит за порог; // Мы ре́звимся, хохочем, // Он с ними целый день засядет, рад не рад, // Играет…
В это время что-то стало шарить за дверью; дверь растворилась, и мужик, не снимая шапки,
ступил за порог и стал, как будто в раздумье, посреди хаты, разинувши рот и оглядывая потолок. Это был знакомец наш, Каленик.
Неточные совпадения
— Уж я сама знаю чем, — отвечала она, усмехнувшись, и чего-то опять застыдилась. Мы говорили на
пороге, у растворенной двери. Нелли стояла передо мной,
потупив глазки, одной рукой схватившись
за мое плечо, а другою пощипывая мне рукав сюртука.
Прошло еще пять дней, и я настолько окреп, что пешком, без малейшей усталости, дошел до избушки на курьих ножках. Когда я
ступил на ее
порог, то сердце забилось с тревожным страхом у меня в груди. Почти две недели не видал я Олеси и теперь особенно ясно понял, как была она мне близка и мила. Держась
за скобку двери, я несколько секунд медлил и едва переводил дыхание. В нерешимости я даже закрыл глаза на некоторое время, прежде чем толкнуть дверь…
Ступил подполковник Снегирев на
порог, глаза протер — отшатнулся… Что
за дышло! Поперек пола офицерский драгунский мундир, ручки изогнувши, серебряным погоном блещет, сапожки лаковые в шпорках, как пьяные щенки, валяются… А на отомане под евонной буркой живое тело урчит… Кто такой? По какому случаю? Сродников в кавалерии у батальонного отродясь не было… Что
за гусь скрозь трубу в полночь ввалился?
Ступил он на
порог, кротовью костку из-под половицы добыл, спрыснул ее из баночки папоротниковой, на жабьих глазах, настойкой, повернулся к востоку, где королевский город
за лесом лежал, и стал над косткой причитать: