Неточные совпадения
Она пела так чисто, так правильно и вместе так… так… как поют все девицы, когда их просят спеть в обществе:
без увлечения. Она вынула свою душу из пения, и в слушателе не шевельнулся ни один
нерв.
Но она не знала, что с ней делается, никогда не спрашивала себя, а перешла под это сладостное иго безусловно,
без сопротивлений и увлечений,
без трепета,
без страсти,
без смутных предчувствий, томлений,
без игры и музыки
нерв.
Он чувствовал, что и его здоровый организм не устоит, если продлятся еще месяцы этого напряжения ума, воли,
нерв. Он понял, — что было чуждо ему доселе, — как тратятся силы в этих скрытых от глаз борьбах души со страстью, как ложатся на сердце неизлечимые раны
без крови, но порождают стоны, как уходит и жизнь.
Неточные совпадения
Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные
нервы, ночь, проведенная
без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок.
— И прекрасно делают, — продолжал папа, отодвигая руку, — что таких людей сажают в полицию. Они приносят только ту пользу, что расстраивают и
без того слабые
нервы некоторых особ, — прибавил он с улыбкой, заметив, что этот разговор очень не нравился матушке, и подал ей пирожок.
На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, — все это разом неприятно потрясло и
без того уже расстроенные
нервы юноши.
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет
без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг,
нервы.
Что искусство, что самая слава перед этими сладкими бурями! Что все эти дымно-горькие, удушливые газы политических и социальных бурь, где бродят одни идеи, за которыми жадно гонится молодая толпа, укладывая туда силы,
без огня,
без трепета
нерв? Это головные страсти — игра холодных самолюбий, идеи
без красоты,
без палящих наслаждений,
без мук… часто не свои, а вычитанные, скопированные!