Неточные совпадения
Он
был взяточник в душе, по теории, ухитрялся брать взятки, за неимением дел и просителей, с сослуживцев, с приятелей, Бог знает как и за что — заставлял, где и кого только мог, то хитростью, то назойливостью, угощать себя, требовал от всех незаслуженного уважения,
был придирчив. Его никогда не смущал стыд за поношенное платье, но он не чужд
был тревоги, если в перспективе дня не
было у него громадного
обеда, с приличным количеством вина и водки.
— Я нарочно заранее пришел, чтоб узнать, какой
обед будет. Ты все дрянью кормишь меня, так я вот узнаю, что-то ты велел готовить сегодня.
— Ну, так и
быть, благодари меня, — сказал он, снимая шляпу и садясь, — и вели к
обеду подать шампанское: дело твое сделано.
— Ведь послезавтра, так зачем же сейчас? — заметил Обломов. — Можно и завтра. Да послушай-ка, Михей Андреич, — прибавил он, — уж доверши свои «благодеяния»: я, так и
быть, еще прибавлю к
обеду рыбу или птицу какую-нибудь.
Как ни интересно
было место, на котором он останавливался, но если на этом месте заставал его час
обеда или сна, он клал книгу переплетом вверх и шел обедать или гасил свечу и ложился спать.
— О, чтоб вам пусто
было, проклятые! — с яростью разразился Захар, обращаясь к уроненным вещам. — Где это видано завтракать перед самым
обедом?
Но главною заботою
была кухня и
обед. Об
обеде совещались целым домом; и престарелая тетка приглашалась к совету. Всякий предлагал свое блюдо: кто суп с потрохами, кто лапшу или желудок, кто рубцы, кто красную, кто белую подливку к соусу.
Ребенок видит, что и отец, и мать, и старая тетка, и свита — все разбрелись по своим углам; а у кого не
было его, тот шел на сеновал, другой в сад, третий искал прохлады в сенях, а иной, прикрыв лицо платком от мух, засыпал там, где сморила его жара и повалил громоздкий
обед. И садовник растянулся под кустом в саду, подле своей пешни, и кучер спал на конюшне.
Может
быть, Илюша уж давно замечает и понимает, что говорят и делают при нем: как батюшка его, в плисовых панталонах, в коричневой суконной ваточной куртке, день-деньской только и знает, что ходит из угла в угол, заложив руки назад, нюхает табак и сморкается, а матушка переходит от кофе к чаю, от чая к
обеду; что родитель и не вздумает никогда поверить, сколько копен скошено или сжато, и взыскать за упущение, а подай-ко ему не скоро носовой платок, он накричит о беспорядках и поставит вверх дном весь дом.
Появление Обломова в доме не возбудило никаких вопросов, никакого особенного внимания ни в тетке, ни в бароне, ни даже в Штольце. Последний хотел познакомить своего приятеля в таком доме, где все
было немного чопорно, где не только не предложат соснуть после
обеда, но где даже неудобно класть ногу на ногу, где надо
быть свежеодетым, помнить, о чем говоришь, — словом, нельзя ни задремать, ни опуститься, и где постоянно шел живой, современный разговор.
Он с замирающим трепетом ждал, когда Ольга сойдет к
обеду, что и как она
будет говорить, как
будет смотреть на него…
— Какой еще жизни и деятельности хочет Андрей? — говорил Обломов, тараща глаза после
обеда, чтоб не заснуть. — Разве это не жизнь? Разве любовь не служба? Попробовал бы он! Каждый день — верст по десяти пешком! Вчера ночевал в городе, в дрянном трактире, одетый, только сапоги снял, и Захара не
было — все по милости ее поручений!
— Ей-богу, правда. В прошлом году
были в Колпине, да вот тут в рощу иногда ходим. Двадцать четвертого июня братец именинники, так
обед бывает, все чиновники из канцелярии обедают.
— Как нет работы? Работа всегда
есть, — сказала она, — утром
обед готовить, после
обеда шить, а к вечеру ужин.
Она с нахмуренными бровями глядела на всех гостей. Обломов раза два даже соскучился и после
обеда однажды взялся
было за шляпу.
После
обеда, лишь только
было он, лежа на диване, начал кивать головой, одолеваемый дремотой, дверь из хозяйской половины отворилась, и оттуда появилась Агафья Матвеевна с двумя пирамидами чулок в обеих руках.
В воскресенье он
был с визитом у хозяйки,
пил кофе,
ел горячий пирог и к
обеду посылал Захара на ту сторону за мороженым и конфектами для детей.
Ему живо представилось, как он объявлен женихом, как на другой, на третий день приедут разные дамы и мужчины, как он вдруг станет предметом любопытства, как дадут официальный
обед,
будут пить его здоровье. Потом… потом, по праву и обязанности жениха, он привезет невесте подарок…
— К
обеду все куплено: скоро
будет готов… — заговорил
было нос.
— Времени мало
было, — начал он, запинаясь, — утром встанешь, убирают комнаты, мешают, потом начнутся толки об
обеде, тут хозяйские дети придут, просят задачу поверить, а там и
обед. После
обеда… когда читать?
Но ему не
было скучно, если утро проходило и он не видал ее; после
обеда, вместо того чтоб остаться с ней, он часто уходил соснуть часа на два; но он знал, что лишь только он проснется, чай ему готов, и даже в ту самую минуту, как проснется.
— О, это важно, — с комической строгостью произнес он, — за это надо
было лишить вас… одного блюда за
обедом. — Он глядел на нее все с большей лаской, с большей любовью.
— Захар, шампанского к
обеду! — закричал он, забыв, что у него не
было ни гроша.
Брак
был бы только формой, а не содержанием, средством, а не целью; служил бы широкой и неизменной рамкой для визитов, приема гостей,
обедов и вечеров, пустой болтовни?..
Илья Ильич кушал аппетитно и много, как в Обломовке, ходил и работал лениво и мало, тоже как в Обломовке. Он, несмотря на нарастающие лета, беспечно
пил вино, смородиновую водку и еще беспечнее и подолгу спал после
обеда.
После
обеда никто и ничто не могло отклонить Обломова от лежанья. Он обыкновенно ложился тут же на диване на спину, но только полежать часок. Чтоб он не спал, хозяйка наливала тут же, на диване, кофе, тут же играли на ковре дети, и Илья Ильич волей-неволей должен
был принимать участие.