Со вздохом витязь вкруг себя // Взирает грустными очами. // «О поле, поле, кто тебя // Усеял мертвыми костями? // Чей борзый конь тебя топтал // В последний час кровавой битвы? // Кто на тебе со славой пал? // Чьи небо слышало молитвы? // Зачем же, поле, смолкло ты // И поросло травой забвенья?.. // Времен от
вечной темноты, // Быть может, нет и мне спасенья! // Быть может, на холме немом // Поставят тихий гроб Русланов, // И струны громкие Баянов // Не будут говорить о нем!»
Неточные совпадения
«
Вечная память,
вечная память». «Ничто, мой Друг, не вечно под луною!»—с веселым хохотом прокричала бешено пронесшаяся мимо него на своем скакуне Вера Сергеевна. «Ничто, мой Друг, не вечно под луною», — внушительно рассказывает Долинскому долговязый шейх, раскачиваясь на высоком седле. Долинский только хотел вглядеться в этого шейха, но того уже не было, и его белый бурнус развевается в
темноте возле стройной фигуры Веры Сергеевны.
Но писать всегда нельзя. Вечером, когда сумерки прервут работу, вернешься в жизнь и снова слышишь
вечный вопрос: «зачем?», не дающий уснуть, заставляющий ворочаться на постели в жару, смотреть в
темноту, как будто бы где-нибудь в ней написан ответ. И засыпаешь под утро мертвым сном, чтобы, проснувшись, снова опуститься в другой мир сна, в котором живут только выходящие из тебя самого образы, складывающиеся и проясняющиеся перед тобою на полотне.
Мне угрожает опасность. Это чувствую я, и это знают мои мускулы, оттого они в такой тревоге, теперь я понял это. Ты думаешь, что я просто струсил, человече? Клянусь
вечным спасением — нет! Не знаю, куда девался мой страх, еще недавно я всего боялся: и
темноты, и смерти, и самой маленькой боли, а сейчас мне ничего не страшно. Только странно немного… так говорят: мне странно?