Неточные совпадения
Но это все было давно, еще
в ту нежную
пору, когда человек во всяком другом человеке предполагает искреннего друга и влюбляется почти во всякую женщину и всякой готов предложить руку и сердце, что иным даже и удается совершить, часто к великому прискорбию потом на всю остальную жизнь.
Он понял, что ему досталось
в удел семейное счастье и заботы об имении. До
тех пор он и не знал порядочно своих дел: за него заботился иногда Штольц. Не ведал он хорошенько ни дохода, ни расхода своего, не составлял никогда бюджета — ничего.
Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был всеобщих человеческих скорбей. Он горько
в глубине души плакал
в иную
пору над бедствиями человечества, испытывал безвестные, безыменные страдания, и тоску, и стремление куда-то вдаль, туда, вероятно,
в тот мир, куда увлекал его, бывало, Штольц…
Захару он тоже надоедал собой. Захар, отслужив
в молодости лакейскую службу
в барском доме, был произведен
в дядьки к Илье Ильичу и с
тех пор начал считать себя только предметом роскоши, аристократическою принадлежностью дома, назначенною для поддержания полноты и блеска старинной фамилии, а не предметом необходимости. От этого он, одев барчонка утром и раздев его вечером, остальное время ровно ничего не делал.
А между
тем он болезненно чувствовал, что
в нем зарыто, как
в могиле, какое-то хорошее, светлое начало, может быть, теперь уже умершее, или лежит оно, как золото
в недрах горы, и давно бы
пора этому золоту быть ходячей монетой.
Как все тихо, все сонно
в трех-четырех деревеньках, составляющих этот уголок! Они лежали недалеко друг от друга и были как будто случайно брошены гигантской рукой и рассыпались
в разные стороны, да так с
тех пор и остались.
А другой быстро, без всяких предварительных приготовлений, вскочит обеими ногами с своего ложа, как будто боясь потерять драгоценные минуты, схватит кружку с квасом и, подув на плавающих там мух, так, чтоб их отнесло к другому краю, отчего мухи, до
тех пор неподвижные, сильно начинают шевелиться,
в надежде на улучшение своего положения, промочит горло и потом падает опять на постель, как подстреленный.
Стали носиться зловещие слухи о необходимости не только знания грамоты, но и других, до
тех пор не слыханных
в том быту наук. Между титулярным советником и коллежским асессором разверзалась бездна, мостом через которую служил какой-то диплом.
С
тех пор Иван Богданович не видал ни родины, ни отца. Шесть лет пространствовал он по Швейцарии, Австрии, а двадцать лет живет
в России и благословляет свою судьбу.
С
тех пор не было внезапных перемен
в Ольге. Она была ровна, покойна с теткой,
в обществе, но жила и чувствовала жизнь только с Обломовым. Она уже никого не спрашивала, что ей делать, как поступить, не ссылалась мысленно на авторитет Сонечки.
Жизнь ее наполнилась так тихо, незаметно для всех, что она жила
в своей новой сфере, не возбуждая внимания, без видимых
порывов и тревог. Она делала
то же, что прежде, для всех других, но делала все иначе.
— Верьте же мне, — заключила она, — как я вам верю, и не сомневайтесь, не тревожьте пустыми сомнениями этого счастья, а
то оно улетит. Что я раз назвала своим,
того уже не отдам назад, разве отнимут. Я это знаю, нужды нет, что я молода, но… Знаете ли, — сказала она с уверенностью
в голосе, —
в месяц, с
тех пор, как знаю вас, я много передумала и испытала, как будто прочла большую книгу, так, про себя, понемногу… Не сомневайтесь же…
Он рассказал ей всю тревогу,
в какой он жил с
тех пор.
Помните, Илья Ильич, — вдруг гордо прибавила она, встав со скамьи, — что я много выросла с
тех пор, как узнала вас, и знаю, как называется игра,
в которую вы играете… но слез моих вы больше не увидите…
До сих
пор он с «братцем» хозяйки еще не успел познакомиться. Он видел только, и
то редко, с постели, как, рано утром, мелькал сквозь решетку забора человек, с большим бумажным пакетом под мышкой, и пропадал
в переулке, и потом,
в пять часов, мелькал опять, с
тем же пакетом, мимо окон, возвращаясь,
тот же человек и пропадал за крыльцом. Его
в доме не было слышно.
По приемам Анисьи, по
тому, как она, вооруженная кочергой и тряпкой, с засученными рукавами,
в пять минут привела полгода не топленную кухню
в порядок, как смахнула щеткой разом пыль с полок, со стен и со стола; какие широкие размахи делала метлой по полу и по лавкам; как мгновенно выгребла из печки золу — Агафья Матвеевна оценила, что такое Анисья и какая бы она великая сподручница была ее хозяйственным распоряжениям. Она дала ей с
той поры у себя место
в сердце.
Он рассказал ей все, что слышал от Захара, от Анисьи, припомнил разговор франтов и заключил, сказав, что с
тех пор он не спит, что он
в каждом взгляде видит вопрос, или упрек, или лукавые намеки на их свидания.
А если до сих
пор эти законы исследованы мало, так это потому, что человеку, пораженному любовью, не до
того, чтоб ученым оком следить, как вкрадывается
в душу впечатление, как оковывает будто сном чувства, как сначала ослепнут глаза, с какого момента пульс, а за ним сердце начинает биться сильнее, как является со вчерашнего дня вдруг преданность до могилы, стремление жертвовать собою, как мало-помалу исчезает свое я и переходит
в него или
в нее, как ум необыкновенно тупеет или необыкновенно изощряется, как воля отдается
в волю другого, как клонится голова, дрожат колени, являются слезы, горячка…
Обломов стал было делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к себе, написал доверенность на свое имя, заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до
тех пор, пока Обломов сам приедет
в деревню и привыкнет к хозяйству.
Она понимала, что если она до сих
пор могла укрываться от зоркого взгляда Штольца и вести удачно войну,
то этим обязана была вовсе не своей силе, как
в борьбе с Обломовым, а только упорному молчанию Штольца, его скрытому поведению. Но
в открытом поле перевес был не на ее стороне, и потому вопросом: «как я могу знать?» она хотела только выиграть вершок пространства и минуту времени, чтоб неприятель яснее обнаружил свой замысел.
Илья Ильич позавтракал, прослушал, как Маша читает по-французски, посидел
в комнате у Агафьи Матвеевны, смотрел, как она починивала Ванечкину курточку, переворачивая ее раз десять
то на
ту,
то на другую сторону, и
в то же время беспрестанно бегала
в кухню посмотреть, как жарится баранина к обеду, не
пора ли заваривать уху.
Штольц уехал
в тот же день, а вечером к Обломову явился Тарантьев. Он не утерпел, чтобы не обругать его хорошенько за кума. Он не взял одного
в расчет: что Обломов,
в обществе Ильинских, отвык от подобных ему явлений и что апатия и снисхождение к грубости и наглости заменились отвращением. Это бы уж обнаружилось давно и даже проявилось отчасти, когда Обломов жил еще на даче, но с
тех пор Тарантьев посещал его реже и притом бывал при других и столкновений между ними не было.
Не играя вопросом о любви и браке, не путая
в него никаких других расчетов, денег, связей, мест, Штольц, однако ж, задумывался о
том, как примирится его внешняя, до сих
пор неутомимая деятельность с внутреннею, семейною жизнью, как из туриста, негоцианта он превратится
в семейного домоседа?
Сначала долго приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать
порывы в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и
то на время: едва он закрывал доверчиво глаза, поднималась опять тревога, жизнь била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие. Задумывалась она над явлением — он спешил вручить ей ключ к нему.
Как мыслитель и как художник, он ткал ей разумное существование, и никогда еще
в жизни не бывал он поглощен так глубоко, ни
в пору ученья, ни
в те тяжелые дни, когда боролся с жизнью, выпутывался из ее изворотов и крепчал, закаливая себя
в опытах мужественности, как теперь, нянчась с этой неумолкающей, волканической работой духа своей подруги!
Когда Агафья Матвеевна внезапно отворит дверь шкафа, исполненного всех этих принадлежностей,
то сама не устоит против букета всех наркотических запахов и на первых
порах на минуту отворотит лицо
в сторону.
Мысль эта села невидимо на ее лицо, кажется,
в то мгновение, когда она сознательно и долго вглядывалась
в мертвое лицо своего мужа, и с
тех пор не покидала ее.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что
в детстве мамка его ушибла, и с
тех пор от него отдает немного водкою.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С
тех пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти
в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же ты споришь? (Кричит
в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до
тех пор, пока не войдет
в комнату, ничего не расскажет!
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком:
в голове до сих
пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С
тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату быть
в горсти!..