Неточные совпадения
Отец его, провинциальный подьячий старого времени, назначал
было сыну
в наследство искусство и опытность хождения по чужим делам и свое ловко пройденное поприще служения
в присутственном месте; но судьба распорядилась иначе. Отец, учившийся сам когда-то по-русски на медные деньги, не хотел, чтоб сын его отставал от времени, и пожелал поучить чему-нибудь, кроме мудреной
науки хождения по делам. Он года три посылал его к священнику учиться по-латыни.
Между тем он учился, как и другие, как все, то
есть до пятнадцати лет
в пансионе; потом старики Обломовы, после долгой борьбы, решились послать Илюшу
в Москву, где он волей-неволей проследил курс
наук до конца.
Счеты
в деревне сводил староста. «Что ж тут
было делать
науке?» — рассуждал он
в недоумении.
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником
в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле, с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то
есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной,
в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат,
в котором бы сказано
было, что Илюша прошел все
науки и искусства.
— Начал
было в гимназии, да из шестого класса взял меня отец и определил
в правление. Что наша
наука! Читать, писать, грамматике, арифметике, а дальше и не пошел-с. Кое-как приспособился к делу, да и перебиваюсь помаленьку. Ваше дело другое-с: вы проходили настоящие
науки.
Дети ее пристроились, то
есть Ванюша кончил курс
наук и поступил на службу; Машенька вышла замуж за смотрителя какого-то казенного дома, а Андрюшу выпросили на воспитание Штольц и жена и считают его членом своего семейства. Агафья Матвеевна никогда не равняла и не смешивала участи Андрюши с судьбою первых детей своих, хотя
в сердце своем, может
быть бессознательно, и давала им всем равное место. Но воспитание, образ жизни, будущую жизнь Андрюши она отделяла целой бездной от жизни Ванюши и Машеньки.
Была та смутная пора, // Когда Россия молодая, // В бореньях силы напрягая, // Мужала с гением Петра. // Суровый
был в науке славы // Ей дан учитель: не один // Урок нежданный и кровавый // Задал ей шведский паладин. // Но в искушеньях долгой кары // Перетерпев судеб удары, // Окрепла Русь. Так тяжкий млат, // Дробя стекло, кует булат.
В соборе вашу клятву // Вы целованьем крестным утвердите. // Мы в животе и смерти не вольны — // Я Федора хочу еще при жизни // Моей венчать. От младости он мной // Наставлен
был в науке государевой. // Господь ему превыше лет его // Дал светлый ум, и с духом твердым кротость // В нем сочетал, и правоты любовь, // Нетронутую мудрствованьем ложным, // В него вложил. Его царенье будет // На радость вам, на славу всей земле! // Чего я сделать не успел для царства — // То он свершит —
Неточные совпадения
Городничий. Также, если
будет ваше желание, оттуда
в уездное училище, осмотреть порядок,
в каком преподаются у нас
науки.
Верь мне, что
наука в развращенном человеке
есть лютое оружие делать зло.
3) Устраивать от времени до времени секретные
в губернских городах градоначальнические съезды. На съездах сих занимать их чтением градоначальнических руководств и освежением
в их памяти градоначальнических
наук. Увещевать
быть твердыми и не взирать.
[Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как и всякое другое человеческое тело, но не следует забывать, что
в 1762 году
наука была в младенчестве.
Конечно, современные нам академии имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не
в названии, а
в той сущности, которую преследует проект и которая
есть не что иное, как «рассмотрение
наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность
в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за собой все значение воспитательного документа.