Неточные совпадения
Приезжали князь и княгиня
с семейством: князь, седой старик,
с выцветшим пергаментным
лицом, тусклыми навыкате глазами и большим плешивым лбом,
с тремя звездами,
с золотой табакеркой,
с тростью
с яхонтовым набалдашником, в бархатных сапогах; княгиня — величественная красотой, ростом и объемом
женщина,
к которой, кажется, никогда никто не подходил близко, не обнял, не поцеловал ее, даже сам князь, хотя у ней было пятеро детей.
Весь этот день был днем постепенного разочарования для Обломова. Он провел его
с теткой Ольги,
женщиной очень умной, приличной, одетой всегда прекрасно, всегда в новом шелковом платье, которое сидит на ней отлично, всегда в таких изящных кружевных воротничках; чепец тоже со вкусом сделан, и ленты прибраны кокетливо
к ее почти пятидесятилетнему, но еще свежему
лицу. На цепочке висит золотой лорнет.
Cousin, [Двоюродный брат (фр.).] который оставил ее недавно девочкой, кончил курс ученья, надел эполеты, завидя ее, бежит
к ней весело,
с намерением, как прежде, потрепать ее по плечу, повертеться
с ней за руки, поскакать по стульям, по диванам… вдруг, взглянув ей пристально в
лицо, оробеет, отойдет смущенный и поймет, что он еще — мальчишка, а она — уже
женщина!
Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она
к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на
лице матери, повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа
сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой
женщиной,] a муж светский должен быть только польщен этим.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное
лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла
к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и
с той, только
женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить
с ним.
Никогда еще не проходило дня в ссоре. Нынче это было в первый раз. И это была не ссора. Это было очевидное признание в совершенном охлаждении. Разве можно было взглянуть на нее так, как он взглянул, когда входил в комнату за аттестатом? Посмотреть на нее, видеть, что сердце ее разрывается от отчаяния, и пройти молча
с этим равнодушно-спокойным
лицом? Он не то что охладел
к ней, но он ненавидел ее, потому что любил другую
женщину, — это было ясно.
Он знал очень хорошо, что в глазах этих
лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной
женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего
к замужней
женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он
с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей
с нервной и угрюмой тревогой,
с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие
женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался в голову. Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая,
с лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки
к высокому кораблю.