Неточные совпадения
Захар ушел, но чрез минуту воротился с исписанной и замасленной
тетрадкой и клочками бумаги.
Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в
тетрадку прихода и расхода, как делывал его отец.
Дальше той строки, под которой учитель, задавая урок, проводил ногтем черту, он не заглядывал, расспросов никаких ему не делал и пояснений не требовал. Он довольствовался тем, что написано в
тетрадке, и докучливого любопытства не обнаруживал, даже когда и не все понимал, что слушал и учил.
Зачем же все эти
тетрадки, на которые изведешь пропасть бумаги, времени и чернил? Зачем учебные книги? Зачем же, наконец, шесть-семь лет затворничества, все строгости, взыскания, сиденье и томленье над уроками, запрет бегать, шалить, веселиться, когда еще не все кончено?
— Ну, еще кому? — говорил Илья Ильич, отталкивая с досадой замасленные
тетрадки.
Неточные совпадения
Сочинил глуповский градоначальник Василиск Бородавкин [Сочинение это составляет детскую
тетрадку в четвертую долю листа; читать рукопись очень трудно, потому что правописание ее чисто варварское.
Но здесь я должен сознаться, что
тетрадки, которые заключали в себе подробности этого дела, неизвестно куда утратились. Поэтому я нахожусь вынужденным ограничиться лишь передачею развязки этой истории, и то благодаря тому, что листок, на котором она описана, случайно уцелел.
К сожалению, летописцы не предвидели страшного распространения этого зла в будущем, а потому, не обращая должного внимания на происходившие перед ними факты, заносили их в свои
тетрадки с прискорбною краткостью.
Летописи предшествует особый свод, или «опись», составленная, очевидно, последним летописцем; кроме того, в виде оправдательных документов, к ней приложено несколько детских
тетрадок, заключающих в себе оригинальные упражнения на различные темы административно-теоретического содержания.
И еще скажу: летопись сию преемственно слагали четыре архивариуса: Мишка Тряпичкин, да Мишка Тряпичкин другой, да Митька Смирномордов, да я, смиренный Павлушка, Маслобойников сын. Причем единую имели опаску, дабы не попали наши
тетрадки к г. Бартеневу и дабы не напечатал он их в своем «Архиве». А затем богу слава и разглагольствию моему конец.