Неточные совпадения
Поэтому для Захара дорог был серый сюртук: в нем да еще в кое-каких признаках, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его родителей, и в его капризах, на которые хотя он и ворчал, и про себя и вслух, но которые
между тем уважал внутренно,
как проявление барской воли, господского права, видел он слабые намеки на отжившее величие.
«Увяз, любезный друг, по уши увяз, — думал Обломов, провожая его глазами. — И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А
как мало тут человека-то нужно: ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое… А
между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!»
Между тем сам
как двадцать пять лет назад определился в какую-то канцелярию писцом, так в этой должности и дожил до седых волос. Ни ему самому и никому другому и в голову не приходило, чтоб он пошел выше.
В петербургской службе ему нечего было делать с своею латынью и с тонкой теорией вершать по своему произволу правые и неправые дела; а
между тем он носил и сознавал в себе дремлющую силу, запертую в нем враждебными обстоятельствами навсегда, без надежды на проявление,
как бывали запираемы, по сказкам, в тесных заколдованных стенах духи зла, лишенные силы вредить.
Между тем он учился,
как и другие,
как все,
то есть до пятнадцати лет в пансионе; потом старики Обломовы, после долгой борьбы, решились послать Илюшу в Москву, где он волей-неволей проследил курс наук до конца.
Старинная связь была неистребима
между ними.
Как Илья Ильич не умел ни встать, ни лечь спать, ни быть причесанным и обутым, ни отобедать без помощи Захара, так Захар не умел представить себе другого барина, кроме Ильи Ильича, другого существования,
как одевать, кормить его, грубить ему, лукавить, лгать и в
то же время внутренне благоговеть перед ним.
А
между тем он болезненно чувствовал, что в нем зарыто,
как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало, может быть, теперь уже умершее, или лежит оно,
как золото в недрах горы, и давно бы пора этому золоту быть ходячей монетой.
Между тем им нисколько не показалось удивительно,
как это, например, кузнец Тарас чуть было собственноручно не запарился до смерти в землянке, до
того, что надо было отливать его водой.
Добрые люди понимали ее не иначе,
как идеалом покоя и бездействия, нарушаемого по временам разными неприятными случайностями,
как то: болезнями, убытками, ссорами и,
между прочим, трудом.
Между тем около собралась кучка любопытных соседей посмотреть, с разинутыми ртами,
как управляющий отпустит сына на чужую сторону.
— Потом,
как свалит жара, отправили бы телегу с самоваром, с десертом в березовую рощу, а не
то так в поле, на скошенную траву, разостлали бы
между стогами ковры и так блаженствовали бы вплоть до окрошки и бифштекса.
«Что это она вчера смотрела так пристально на меня? — думал Обломов. — Андрей божится, что о чулках и о рубашке еще не говорил, а говорил о дружбе своей ко мне, о
том,
как мы росли, учились, — все, что было хорошего, и
между тем (и это рассказал),
как несчастлив Обломов,
как гибнет все доброе от недостатка участия, деятельности,
как слабо мерцает жизнь и
как…»
Между тем наступил вечер. Засветили лампу, которая,
как луна, сквозила в трельяже с плющом. Сумрак скрыл очертания лица и фигуры Ольги и набросил на нее
как будто флёровое покрывало; лицо было в тени: слышался только мягкий, но сильный голос, с нервной дрожью чувства.
Между тем уж он переехал на дачу и дня три пускался все один по кочкам, через болото, в лес или уходил в деревню и праздно сидел у крестьянских ворот, глядя,
как бегают ребятишки, телята,
как утки полощутся в пруде.
Многое, что не досказано, к чему можно бы подойти с лукавым вопросом, было
между ними решено без слов, без объяснений, Бог знает
как, но воротиться к
тому уже нельзя.
— Да неужели вы не чувствуете, что во мне происходит? — начал он. — Знаете, мне даже трудно говорить. Вот здесь… дайте руку, что-то мешает,
как будто лежит что-нибудь тяжелое, точно камень,
как бывает в глубоком горе, а
между тем, странно, и в горе и в счастье, в организме один и
тот же процесс: тяжело, почти больно дышать, хочется плакать! Если б я заплакал, мне бы так же,
как в горе, от слез стало бы легко…
Между тем в траве все двигалось, ползало, суетилось. Вон муравьи бегут в разные стороны так хлопотливо и суетливо, сталкиваются, разбегаются, торопятся, все равно
как посмотреть с высоты на какой-нибудь людской рынок:
те же кучки,
та же толкотня, так же гомозится народ.
И Ольга вспыхнет иногда при всей уверенности в себе, когда за столом расскажут историю чьей-нибудь любви, похожей на ее историю; а
как все истории о любви очень сходны
между собой,
то ей часто приходилось краснеть.
Гости приехали — и
то не отрада: заговорят, сколько кто вина выкуривает на заводе, сколько кто аршин сукна ставит в казну… Что ж это? Ужели
то сулил он себе? Разве это жизнь?.. А
между тем живут так,
как будто в этом вся жизнь. И Андрею она нравится!
А
между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам: на кухне стучат ножи, слышно в окно,
как полощет баба что-то в углу,
как дворник рубит дрова или везет на двух колесах бочонок с водой; за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.
— Тогда и скажем,
как получишь письмо, а
между тем все будут знать, что мы жених и невеста, и мы будем видеться ежедневно. — Мне скучно, — прибавила она, — я томлюсь этими длинными днями; все замечают, ко мне пристают, намекают лукаво на тебя… Все это мне надоело!
—
Между тем поверенный этот управлял большим имением, — продолжал он, — да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда…
Как я рад, милая Ольга, — сказал он, целуя у ней руку, — что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо быть очень осторожными.
Тоски, бессонных ночей, сладких и горьких слез — ничего не испытал он. Сидит и курит и глядит,
как она шьет, иногда скажет что-нибудь или ничего не скажет, а
между тем покойно ему, ничего не надо, никуда не хочется,
как будто все тут есть, что ему надо.
— Не говори, не поминай! — торопливо перебил его Обломов, — я и
то вынес горячку, когда увидел,
какая бездна лежит
между мной и ею, когда убедился, что я не стою ее… Ах, Андрей! если ты любишь меня, не мучь, не поминай о ней: я давно указывал ей ошибку, она не хотела верить… право, я не очень виноват…
Она устремила глаза на озеро, на даль и задумалась так тихо, так глубоко,
как будто заснула. Она хотела уловить, о чем она думает, что чувствует, и не могла. Мысли неслись так ровно,
как волны, кровь струилась так плавно в жилах. Она испытывала счастье и не могла определить, где границы, что оно такое. Она думала, отчего ей так тихо, мирно, ненарушимо-хорошо, отчего ей покойно,
между тем…
Глядел он на браки, на мужей, и в их отношениях к женам всегда видел сфинкса с его загадкой, все будто что-то непонятное, недосказанное; а
между тем эти мужья не задумываются над мудреными вопросами, идут по брачной дороге таким ровным, сознательным шагом,
как будто нечего им решать и искать.
Между тем ей не хотелось плакать, не было внезапного трепета,
как в
то время, когда играли нервы, пробуждались и высказывались ее девические силы. Нет, это не
то!