Неточные совпадения
Утро великолепное; в воздухе прохладно; солнце еще
не высоко. От дома, от деревьев, и от голубятни, и от галереи — от всего побежали далеко длинные тени. В саду и на дворе образовались прохладные уголки, манящие к задумчивости и сну. Только вдали поле с рожью точно горит огнем, да речка так блестит и сверкает на солнце, что глазам
больно.
— Я и то
не брал. На что, мол, нам письмо-то, — нам
не надо. Нам, мол,
не наказывали писем брать — я
не смею: подите вы, с письмом-то! Да пошел
больно ругаться солдат-то: хотел начальству жаловаться; я и взял.
— Да как всегда: бесится с жиру, — сказал Захар, — а все за тебя, по твоей милости перенес я горя-то немало: все насчет квартиры-то! Бесится:
больно не хочется съезжать…
— Мне отчего-то
больно, неловко, жжет меня, — прошептал Обломов,
не глядя на нее.
— Да неужели вы
не чувствуете, что во мне происходит? — начал он. — Знаете, мне даже трудно говорить. Вот здесь… дайте руку, что-то мешает, как будто лежит что-нибудь тяжелое, точно камень, как бывает в глубоком горе, а между тем, странно, и в горе и в счастье, в организме один и тот же процесс: тяжело, почти
больно дышать, хочется плакать! Если б я заплакал, мне бы так же, как в горе, от слез стало бы легко…
— Я люблю иначе, — сказала она, опрокидываясь спиной на скамью и блуждая глазами в несущихся облаках. — Мне без вас скучно; расставаться с вами
не надолго — жаль, надолго —
больно. Я однажды навсегда узнала, увидела и верю, что вы меня любите, — и счастлива, хоть
не повторяйте мне никогда, что любите меня. Больше и лучше любить я
не умею.
— Разве мне
не будет
больно ужо, когда вы будете уходить? — прибавила она. — Разве я
не стану торопиться поскорей лечь спать, чтоб заснуть и
не видать скучной ночи? Разве завтра
не пошлю к вам утром? Разве…
— Вот видите: и я верю в это, — добавила она. — Если же это
не так, то, может быть, и я разлюблю вас, может быть, мне будет
больно от ошибки и вам тоже; может быть, мы расстанемся!.. Любить два, три раза… нет, нет… Я
не хочу верить этому!
Но тот же странный взгляд с него переносили господа и госпожи и на Ольгу. От этого сомнительного взгляда на нее у него вдруг похолодело сердце; что-то стало угрызать его, но так
больно, мучительно, что он
не вынес и ушел домой, и был задумчив, угрюм.
— Я
не раскаиваюсь. Мне так
больно, так
больно… — сказала она и остановилась, чтоб перевести дух.
— Нет… нет… — силилась выговорить потом, — за меня и за мое горе
не бойся. Я знаю себя: я выплачу его и потом уж больше плакать
не стану. А теперь
не мешай плакать… уйди… Ах, нет, постой! Бог наказывает меня!.. Мне
больно, ах, как
больно… здесь, у сердца…
— Нет, дай мне плакать! Я плачу
не о будущем, а о прошедшем… — выговаривала она с трудом, — оно «поблекло, отошло»…
Не я плачу, воспоминания плачут!.. Лето… парк… помнишь? Мне жаль нашей аллеи, сирени… Это все приросло к сердцу:
больно отрывать!..
— Ну, вот он к сестре-то
больно часто повадился ходить. Намедни часу до первого засиделся, столкнулся со мной в прихожей и будто
не видал. Так вот, поглядим еще, что будет, да и того… Ты стороной и поговори с ним, что бесчестье в доме заводить нехорошо, что она вдова: скажи, что уж об этом узнали; что теперь ей
не выйти замуж; что жених присватывался, богатый купец, а теперь прослышал, дескать, что он по вечерам сидит у нее,
не хочет.
Она мучилась и задумывалась, как она выйдет из этого положения, и
не видала никакой цели, конца. Впереди был только страх его разочарования и вечной разлуки. Иногда приходило ей в голову открыть ему все, чтоб кончить разом и свою и его борьбу, да дух захватывало, лишь только она задумает это. Ей было стыдно,
больно.
— Мне
больно от этого, а
не отрадно.
— Ах,
не говори так, Андрей: мне страшно и
больно слушать! Мне и хотелось бы, и боюсь знать…
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде
не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Неточные совпадения
Купцы уходят. Слышен голос женщины: «Нет, ты
не смеешь
не допустить меня! Я на тебя нажалуюсь ему самому. Ты
не толкайся так
больно!»
«Я
не ропщу, — сказала я, — // Что Бог прибрал младенчика, // А
больно то, зачем они // Ругалися над ним? // Зачем, как черны вороны, // На части тело белое // Терзали?.. Неужли // Ни Бог, ни царь
не вступится?..»
― Вам нужен Сережа, чтобы сделать мне
больно, ― проговорила она, исподлобья глядя на него. ― Вы
не любите его… Оставьте Сережу!
И действительно, он покраснел от досады и что-то сказал неприятное. Она
не помнила, что она ответила ему, но только тут к чему-то он, очевидно с желанием тоже сделать ей
больно, сказал:
— Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная, ужасная судьба, что оба Алексеи,
не правда ли?), Алексей
не отказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил… Да что ж он
не едет? Он добр, он сам
не знает, как он добр. Ах! Боже мой, какая тоска! Дайте мне поскорей воды! Ах, это ей, девочке моей, будет вредно! Ну, хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему
больно будет видеть ее. Отдайте ее.