Неточные совпадения
Отец его, провинциальный подьячий старого времени, назначал было сыну в наследство искусство и опытность хождения по чужим
делам и свое ловко пройденное поприще служения в присутственном месте; но судьба распорядилась иначе. Отец, учившийся сам когда-то по-русски на медные деньги,
не хотел, чтоб сын его отставал от времени, и пожелал поучить чему-нибудь, кроме мудреной науки хождения по
делам. Он года три
посылал его
к священнику учиться по-латыни.
— Забыл совсем!
Шел к тебе за
делом с утра, — начал он, уж вовсе
не грубо. — Завтра звали меня на свадьбу: Рокотов женится. Дай, земляк, своего фрака надеть; мой-то, видишь ты, пообтерся немного…
Дальше он
не пошел, а упрямо поворотил назад, решив, что надо делать
дело, и возвратился
к отцу. Тот дал ему сто талеров, новую котомку и отпустил на все четыре стороны.
— В какие дома мы еще поедем? — горестно воскликнул Обломов. —
К незнакомым? Что выдумал! Я
пойду лучше
к Ивану Герасимовичу;
дня три
не был.
— Да, да, — повторял он, — я тоже жду утра, и мне скучна ночь, и я завтра
пошлю к вам
не за
делом, а чтоб только произнести лишний раз и услыхать, как раздастся ваше имя, узнать от людей какую-нибудь подробность о вас, позавидовать, что они уж вас видели… Мы думаем, ждем, живем и надеемся одинаково. Простите, Ольга, мои сомнения: я убеждаюсь, что вы любите меня, как
не любили ни отца, ни тетку, ни…
Но осенние вечера в городе
не походили на длинные, светлые
дни и вечера в парке и роще. Здесь он уж
не мог видеть ее по три раза в
день; здесь уж
не прибежит
к нему Катя и
не пошлет он Захара с запиской за пять верст. И вся эта летняя, цветущая поэма любви как будто остановилась,
пошла ленивее, как будто
не хватило в ней содержания.
—
Не сказала! Как странно! Забыла! Я
пошла из дома с человеком
к золотых
дел мастеру…
— Начал было в гимназии, да из шестого класса взял меня отец и определил в правление. Что наша наука! Читать, писать, грамматике, арифметике, а дальше и
не пошел-с. Кое-как приспособился
к делу, да и перебиваюсь помаленьку. Ваше
дело другое-с: вы проходили настоящие науки.
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать
к ней в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее
пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый
день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет,
не суетясь; там остановится на полдороге в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как машина.
— Вообразите, — сказала она, выходя из магазина, — каждый
день бывал у нас, потом вдруг пропал. Мы собрались за границу; я
послала к нему — сказали, что болен,
не принимает: так и
не видались.
«Законное
дело» братца удалось сверх ожидания. При первом намеке Тарантьева на скандалезное
дело Илья Ильич вспыхнул и сконфузился; потом
пошли на мировую, потом выпили все трое, и Обломов подписал заемное письмо, сроком на четыре года; а через месяц Агафья Матвеевна подписала такое же письмо на имя братца,
не подозревая, что такое и зачем она подписывает. Братец сказали, что это нужная бумага по дому, и велели написать: «
К сему заемному письму такая-то (чин, имя и фамилия) руку приложила».
Он три раза перевернулся на диване от этого известия, потом посмотрел в ящик
к себе: и у него ничего
не было. Стал припоминать, куда их
дел, и ничего
не припомнил; пошарил на столе рукой, нет ли медных денег, спросил Захара, тот и во сне
не видал. Она
пошла к братцу и наивно сказала, что в доме денег нет.
Там караулила Ольга Андрея, когда он уезжал из дома по
делам, и, завидя его, спускалась вниз, пробегала великолепный цветник, длинную тополевую аллею и бросалась на грудь
к мужу, всегда с пылающими от радости щеками, с блещущим взглядом, всегда с одинаким жаром нетерпеливого счастья, несмотря на то, что уже
пошел не первый и
не второй год ее замужества.
—
Не говори,
не говори! — остановила его она. — Я опять, как на той неделе, буду целый
день думать об этом и тосковать. Если в тебе погасла дружба
к нему, так из любви
к человеку ты должен нести эту заботу. Если ты устанешь, я одна
пойду и
не выйду без него: он тронется моими просьбами; я чувствую, что я заплачу горько, если увижу его убитого, мертвого! Может быть, слезы…
Анисью, которую он однажды застал там, он обдал таким презрением, погрозил так серьезно локтем в грудь, что она боялась заглядывать
к нему. Когда
дело было перенесено в высшую инстанцию, на благоусмотрение Ильи Ильича, барин
пошел было осмотреть и распорядиться как следует, построже, но, всунув в дверь
к Захару одну голову и поглядев с минуту на все, что там было, он только плюнул и
не сказал ни слова.
Неточные совпадения
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь:
дело идет о жизни человека… (
К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге
не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается // С охоты. Я
к нему: // «
Не выдай! Будь заступником!» // — В чем
дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай, барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! //
Иди домой, Федот!»
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком
шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — //
К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!
На пятый
день отправились обратно в Навозную слободу и по дороге вытоптали другое озимое поле.
Шли целый
день и только
к вечеру, утомленные и проголодавшиеся, достигли слободы. Но там уже никого
не застали. Жители, издали завидев приближающееся войско, разбежались, угнали весь скот и окопались в неприступной позиции. Пришлось брать с бою эту позицию, но так как порох был
не настоящий, то, как ни палили, никакого вреда, кроме нестерпимого смрада, сделать
не могли.
На шестой
день были назначены губернские выборы. Залы большие и малые были полны дворян в разных мундирах. Многие приехали только
к этому
дню. Давно
не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского стола, под портретом Государя,
шли прения.