А сам все шел да шел упрямо по избранной дороге. Не видали, чтоб он задумывался над чем-нибудь болезненно и мучительно; по-видимому, его не пожирали угрызения утомленного сердца; не болел он душой, не терялся никогда в сложных, трудных или новых обстоятельствах, а
подходил к ним, как к бывшим знакомым, как будто он жил вторично, проходил знакомые места.
Неточные совпадения
В это время из подъезда выбежал огромный лакей, в ливрейном фраке нараспашку, с аксельбантами и в штиблетах.
Он подошел к казачку, дал
ему сначала оплеуху, потом назвал дураком.
В начале пятого часа Захар осторожно, без шума, отпер переднюю и на цыпочках пробрался в свою комнату; там
он подошел к двери барского кабинета и сначала приложил
к ней ухо, потом присел и приставил
к замочной скважине глаз.
— Что? — сказала она, и слезы отхлынули от груди; она ждала напряженно.
Они подошли к крыльцу.
После обеда
он подошел к ней спросить, не пойдет ли она гулять. Она, не отвечая
ему, обратилась
к тетке с вопросом...
Многое, что не досказано,
к чему можно бы
подойти с лукавым вопросом, было между
ними решено без слов, без объяснений, Бог знает как, но воротиться
к тому уже нельзя.
Он не поверил и отправился сам. Ольга была свежа, как цветок: в глазах блеск, бодрость, на щеках рдеют два розовые пятна; голос так звучен! Но она вдруг смутилась, чуть не вскрикнула, когда Обломов
подошел к ней, и вся вспыхнула, когда
он спросил: «Как она себя чувствует после вчерашнего?»
Захар, по обыкновению, колебля подносом, неловко
подходил к столу с кофе и кренделями. Сзади Захара, по обыкновению, высовывалась до половины из двери Анисья, приглядывая, донесет ли Захар чашки до стола, и тотчас, без шума, пряталась, если Захар ставил поднос благополучно на стол, или стремительно подскакивала
к нему, если с подноса падала одна вещь, чтоб удержать остальные. Причем Захар разразится бранью сначала на вещи, потом на жену и замахнется локтем ей в грудь.
Он иногда с книгой
подойдет к двери, заглянет
к ней и поговорит с хозяйкой.
По мере того, однако ж, как дело
подходило к зиме, свидания
их становились реже наедине.
К Ильинским стали ездить гости, и Обломову по целым дням не удавалось сказать с ней двух слов.
Они менялись взглядами. Ее взгляды выражали иногда усталость и нетерпение.
— Я не знаю, что такое уездный суд, что в
нем делают, как служат! — выразительно, но вполголоса опять говорил Обломов,
подойдя вплоть
к носу Ивана Матвеевича.
Вдруг
ему стало так легко, весело;
он начал ходить из угла в угол, даже пощелкивал тихонько пальцами, чуть не закричал от радости,
подошел к двери Ольги и тихо позвал ее веселым голосом...
— А ты зачем чашку-то разбил? — сказал
он, потом
подошел к окну.
Однако ж
он подошел к окну этого магазина и разглядывал сквозь стекла дам: «Ничего не разглядишь,
они стоят задом
к окнам».
Он подошел к ней. Брови у ней сдвинулись немного; она с недоумением посмотрела на
него минуту, потом узнала: брови раздвинулись и легли симметрично, глаза блеснули светом тихой, не стремительной, но глубокой радости. Всякий брат был бы счастлив, если б
ему так обрадовалась любимая сестра.
Она вынула из портфеля письмо и подала
ему.
Он подошел к свечке, прочел и положил на стол. А глаза опять обратились на нее с тем же выражением, какого она уж давно не видала в
нем.
— А что, в самом деле, можно! — отвечал Мухояров задумчиво. — Ты неглуп на выдумки, только в дело не годишься, и Затертый тоже. Да я найду, постой! — говорил
он, оживляясь. — Я
им дам! Я кухарку свою на кухню
к сестре
подошлю: она подружится с Анисьей, все выведает, а там… Выпьем, кум!
— Я думал… — говорил
он медленно, задумчиво высказываясь и сам не доверяя своей мысли, как будто тоже стыдясь своей речи, — вот видишь ли… бывают минуты… то есть я хочу сказать, если это не признак какого-нибудь расстройства, если ты совершенно здорова, то, может быть, ты созрела,
подошла к той поре, когда остановился рост жизни… когда загадок нет, она открылась вся…
Утром помощник градоначальника, сажая капусту, видел, как обыватели вновь поздравляли друг друга, лобызались и проливали слезы. Некоторые из них до того осмелились, что даже
подходили к нему, хлопали по плечу и в шутку называли свинопасом. Всех этих смельчаков помощник градоначальника, конечно, тогда же записал на бумажку.
Бывало, он меня не замечает, а я стою у двери и думаю: «Бедный, бедный старик! Нас много, мы играем, нам весело, а он — один-одинешенек, и никто-то его не приласкает. Правду он говорит, что он сирота. И история его жизни какая ужасная! Я помню, как он рассказывал ее Николаю — ужасно быть в его положении!» И так жалко станет, что, бывало,
подойдешь к нему, возьмешь за руку и скажешь: «Lieber [Милый (нем.).] Карл Иваныч!» Он любил, когда я ему говорил так; всегда приласкает, и видно, что растроган.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что
он такое и в какой мере нужно
его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который
подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Следовало взять сына портного,
он же и пьянюшка был, да родители богатый подарок дали, так
он и присыкнулся
к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже
подослала к супруге полотна три штуки; так
он ко мне.
Гаврило Афанасьевич // Из тарантаса выпрыгнул, //
К крестьянам
подошел: // Как лекарь, руку каждому // Пощупал, в лица глянул
им, // Схватился за бока // И покатился со смеху… // «Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха!» // Здоровый смех помещичий // По утреннему воздуху // Раскатываться стал…
К нему подходишь к первому, // А
он и посоветует // И справку наведет;
«Дерзай!» — за
ними слышится // Дьячково слово; сын
его // Григорий, крестник старосты, //
Подходит к землякам. // «Хошь водки?» — Пил достаточно. // Что тут у вас случилося? // Как в воду вы опущены?.. — // «Мы?.. что ты?..» Насторожились, // Влас положил на крестника // Широкую ладонь.