Неточные совпадения
В эти блаженные дни на долю Ильи Ильича тоже выпало немало мягких, бархатных, даже страстных взглядов из толпы красавиц, пропасть многообещающих улыбок, два-три непривилегированные
поцелуя и еще больше дружеских рукопожатий, с болью до
слез.
Вот и мальчишки: он бац снегом — мимо: сноровки нет, только хотел захватить еще снежку, как все лицо залепила ему
целая глыба снегу: он упал; и больно ему с непривычки, и весело, и хохочет он, и
слезы у него на глазах…
Дальше ему все грезится ее стыдливое согласие, улыбка и
слезы, молча протянутая рука, долгий, таинственный шепот и
поцелуи в виду
целого света.
— Обломовщина! — прошептал он, потом взял ее руку, хотел
поцеловать, но не мог, только прижал крепко к губам, и горячие
слезы закапали ей на пальцы. Не поднимая головы, не показывая ей лица, он обернулся и пошел.
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по
целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не замечал, как он ронял чашки на пол и не сметал со стола пыль, или хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в
слезах.
— Ну, слава Богу! — почти со
слезами произнес Обломов, — как я рад, Андрей, позволь
поцеловать тебя и выпьем за ее здоровье.
Он тихонько отнял ее руки от лица,
поцеловал в голову и долго любовался ее смущением, с наслаждением глядел на выступившие у ней и поглощенные опять глазами
слезы.
— Не говори, не говори! — остановила его она. — Я опять, как на той неделе, буду
целый день думать об этом и тосковать. Если в тебе погасла дружба к нему, так из любви к человеку ты должен нести эту заботу. Если ты устанешь, я одна пойду и не выйду без него: он тронется моими просьбами; я чувствую, что я заплачу горько, если увижу его убитого, мертвого! Может быть,
слезы…
Неточные совпадения
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался,
целовал руку Кити, со
слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.
Анна жадно оглядывала его; она видела, как он вырос и переменился в ее отсутствие. Она узнавала и не узнавала его голые, такие большие теперь ноги, выпроставшиеся из одеяла, узнавала эти похуделые щеки, эти обрезанные, короткие завитки волос на затылке, в который она так часто
целовала его. Она ощупывала всё это и не могла ничего говорить;
слезы душили ее.
Слезы потекли у нее из глаз; он нагнулся к ее руке и стал
целовать, стараясь скрыть свое волнение, которое, он знал, не имело никакого основания, но которого он не мог преодолеть.
Это были единственные слова, которые были сказаны искренно. Левин понял, что под этими словами подразумевалось: «ты видишь и знаешь, что я плох, и, может быть, мы больше не увидимся». Левин понял это, и
слезы брызнули у него из глаз. Он еще раз
поцеловал брата, но ничего не мог и не умел сказать ему.
— Пойдемте к мама! — сказала она, взяв его зa руку. Он долго не мог ничего сказать, не столько потому, чтоб он боялся словом испортить высоту своего чувства, сколько потому, что каждый раз, как он хотел сказать что-нибудь, вместо слов, он чувствовал, что у него вырвутся
слезы счастья. Он взял ее руку и
поцеловал.