Неточные совпадения
И сама история только
в тоску повергает: учишь, читаешь, что вот-де настала година бедствий, несчастлив человек; вот собирается с силами,
работает, гомозится, страшно терпит и трудится, все готовит ясные дни. Вот настали они — тут бы хоть сама история отдохнула: нет, опять появились тучи, опять
здание рухнуло, опять
работать, гомозиться… Не остановятся ясные дни, бегут — и все течет жизнь, все течет, все ломка да ломка.
Неточные совпадения
— Да я и строений для этого не строю; у меня нет
зданий с колоннами да фронтонами. Мастеров я не выписываю из-за границы. А уж крестьян от хлебопашества ни за что не оторву. На фабриках у меня
работают только
в голодный год, всё пришлые, из-за куска хлеба. Этаких фабрик наберется много. Рассмотри только попристальнее свое хозяйство, то увидишь — всякая тряпка пойдет
в дело, всякая дрянь даст доход, так что после отталкиваешь только да говоришь: не нужно.
Вместе с другими я отправился
в инженерную мастерскую. Это было низенькое каменное
здание, стоявшее на большом дворе, заваленном разными матерьялами. Тут была кузница, слесарня, столярная, малярная и проч. Аким Акимыч ходил сюда и
работал в малярной, варил олифу, составлял краски и разделывал столы и мебель под орех.
Несколько дней газеты города Нью-Йорка, благодаря лозищанину Матвею,
работали очень бойко.
В его честь типографские машины сделали сотни тысяч лишних оборотов, сотни репортеров сновали за известиями о нем по всему городу, а на площадках, перед огромными
зданиями газет «World», «Tribune», «Sun», «Herald», толпились лишние сотни газетных мальчишек. На одном из этих
зданий Дыма, все еще рыскавший по городу
в надежде встретиться с товарищем, увидел экран, на котором висело объявление:
Теперь уже тянулись по большей части маленькие лачужки и полуобвалившиеся плетни, принадлежавшие бедным обывателям. Густой, непроницаемый мрак потоплял эту часть Комарева. Кровли, плетни и
здания сливались
в какие-то черные массы, мало чем отличавшиеся от темного неба и еще более темной улицы. Тут уже не встречалось ни одного освещенного окна. Здесь жили одни старики, старухи и больные. Остальные все, от мала до велика,
работали на фабриках.
Шлюзы были опущены: все три постава
работали без устали; главное
здание, обдаваемое с одного бока белою шипящею пеной, тряслось словно
в лихорадке; мука, покрывавшая его кровлю, сыпалась
в воду и крутилась
в воздухе.