Неточные совпадения
— Мне страшно и тебя! — говорила она шепотом. — Но как-то хорошо страшно! Сердце
замирает. Дай
руку, попробуй, как оно бьется.
Он припал к ее
руке лицом и
замер. Слова не шли более с языка. Он прижал
руку к сердцу, чтоб унять волнение, устремил на Ольгу свой страстный, влажный взгляд и стал неподвижен.
Отчего же Ольга не трепещет? Она тоже шла одиноко, незаметной тропой, также на перекрестке встретился ей он, подал
руку и вывел не в блеск ослепительных лучей, а как будто на разлив широкой реки, к пространным полям и дружески улыбающимся холмам. Взгляд ее не зажмурился от блеска, не
замерло сердце, не вспыхнуло воображение.
Он не договорил, а она, как безумная, бросилась к нему в объятия и, как вакханка, в страстном забытьи
замерла на мгновение, обвив его шею
руками.
Его красивая, статная фигура, даже пальцы его белых
рук замерли на красном фоне спинки стула. Он как-то застыл. Казалось, что глаза ничего не видят перед собой или видят то, что не видит никто, или недвижно ищут ответа невозможного.
Время от времени движение
рук замирало, губы переставали свистать и вздрагивать, голова наклонялась вперед, как бы прислушиваясь.
Две мощные руки обхватывают ее за талию и легко взбрасывают на спину лошади, на широкий кожаный матрац. Почти в тот же момент и стулья, и белые столбы, и тиковые занавески у входов — все сливается в один пестрый круг, быстро бегущий навстречу лошади. Напрасно
руки замирают, судорожно вцепившись в жесткую волну гривы, а глаза плотно сжимаются, ослепленные бешеным мельканием мутного круга. Мужчина в цилиндре ходит внутри манежа, держит у головы лошади конец длинного бича и оглушительно щелкает им…
Неточные совпадения
Долли, Чириков и Степан Аркадьич выступили вперед поправить их. Произошло замешательство, шопот и улыбки, но торжественно-умиленное выражение на лицах обручаемых не изменилось; напротив, путаясь
руками, они смотрели серьезнее и торжественнее, чем прежде, и улыбка, с которою Степан Аркадьич шепнул, чтобы теперь каждый надел свое кольцо, невольно
замерла у него на губах. Ему чувствовалось, что всякая улыбка оскорбит их.
Аннушка вышла, но Анна не стала одеваться, а сидела в том же положении, опустив голову и
руки, и изредка содрогалась всем телом, желая как бы сделать какой-то жест, сказать что-то и опять
замирая.
Больной удержал в своей
руке руку брата. Левин чувствовал, что он хочет что-то сделать с его
рукой и тянет ее куда-то. Левин отдавался
замирая. Да, он притянул ее к своему рту и поцеловал. Левин затрясся от рыдания и, не в силах ничего выговорить, вышел из комнаты.
— Соня! Дочь! Прости! — крикнул он и хотел было протянуть к ней
руку, но, потеряв опору, сорвался и грохнулся с дивана, прямо лицом наземь; бросились поднимать его, положили, но он уже отходил. Соня слабо вскрикнула, подбежала, обняла его и так и
замерла в этом объятии. Он умер у нее в
руках.
Соня упала на ее труп, обхватила ее
руками и так и
замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими
руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме, другая в ермолке с страусовым пером.